- Да. Все доны, без разбору, какую бы позицию ни занимали на переговорах, массово взрывали себя, стрелялись и вешались. Кто-то зарезал себя собственным ножом, причем десятью-двенадцатью ударами. А один утопился. Причём стрелялись и взрывались часто массово, со всей охраной. На одного на проезжающий кортеж упала шлюпка. С двухкилометровой высоты. ПВО федералов её, конечно, поразила, но вот такой, горящей, она и рухнула на того сукиного сына. Точнёхонько по его броневику.
- Получается, вы не сидели сложа руки. Вы знали, где они находятся. Каждый из них. Так? Как бы вы иначе их всех в один момент вычислили?
- Знали, но не обо всех. - Катарина согласно кивнула. - Но это было и не принципиально - мы лишили гидру большей части голов, и конкуренты донов тут же хлынули на Юг добивать и дерибанить то, что от них осталось.
На нас работала вся Первая эскадра - у Хуана были личные связи с адмиралом. А так же подразделение разведки, что контролировала Сирена. И сеньор Ноговицын, бывший президент Марса, тоже помогал ему - был кое-чем обязан. Технически помогал, конечно, разведданными.
Это были сложные два месяца. Но, во-первых, у донов был выбор. И они его сделали. Во-вторых, весь континент видел, что Хуан никого не трогает и вообще беззубый и безобидный. И когда его начали бить, ни у одной сволочи не повернулся язык протестовать против ответных мер.
Вот это и есть театрализованный эффект, сынок. Добровольно, с песней, и прямо в собственный ад. Вот чему я пытаюсь научить тебя - а не пустому размахиванию кулаками.
Мама и сын (часть 3)
- Дальше я хотела бы рассказать тебе о вечном, - продолжила Катарина, отдав-таки дань местным поварам, сделав в разговоре большую паузу. В голове у неё самой гудело, а что творится у мальчишки? - Как думаешь, что можно отнести в категорию "вечное"?
- Любовь? - неуверенно нахмурился Хуан. Неуверенно потому, что ответ достаточно стандартный, а мать почти всегда доказывала ему, что стандартные вещи не есть истина. Обычно бывает как раз наоборот.
Ну, так было и в этот раз - мама отрицательно замотала головой.
- Любовь приходит и уходит. Не всегда, разумеется. У меня перед глазами масса примеров, когда люди несут своё чувство до гробовой доски, но это скорее исключения из общего правила, хотя и очень распространённые, нередкие исключения.
Нет, сынок. По-настоящему вечными можно назвать всего несколько вещей. Человеческая глупость, человеческая тупость и человеческая самонадеянность. Загнул пальцы? А теперь завихри планшетку и запиши эти три слова себе на память, и вызубри. Выучи наизусть. Потому, что вся власть твоего отца, прошедшего путь от простолюдина, до самого сильного в мире правителя, была построена только на этих вот... Вечных человеческих слабостях.
Разумеется, в глазах Хуана плескался океан непонимания. Она улыбнулась и углубилась.
- Ну, вот тебе пример. Из ярких естественно, ибо повторюсь, более мелкие примеры были перед глазами каждый день. Вся моя специфика работы на Земле свелась к рутинному конвейеру, деланию раз за разом одних и тех же действий, манипуляций, меняя лишь географические широты пребывания. Меня, психолога широкого профиля, конёк которого - особые, специальные задачи! А я вкалывала как на конвейере, раз за разом "разводя" местное криминальное быдло по одной и той же накатанной схеме. Ибо люди принципиально отказывались меняться, даже глазами видя, что мы творили с их предшественниками.
Итак, следующим ярким примером стали баски.
- Баски? Кто это? - Хуан нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Слышал, но этот пример почему-то популярностью среди "доброжелателей" Хуана-старшего не пользовался.
- Народность в Испании, - пояснила она. - Они видели распад римской империи, и всего, что было после неё. И, думаю, существовали задолго до. И потому к любой верховной власти на своей территории относились соответствующе - с пренебрежением. Государства приходят и уходят, а они остаются.
Бог им судья, и мы их трогать тоже не стремились. Хуан на тот момент стал диктатором, у нас уже была своя армия, своя полиция, своё ополчение, мы начали массово нагибать олигархов, вначале иностранных, а после и венерианских, переходя ко второму этапу Плана...
- Плана? - зацепился за слово Хуан. Катарина отмахнулась.
- Об этом позже. Сейчас пока об одном глупом народе. От которого требовалось немного - внешняя иллюзия подчинения и выполнение ряда базовых законов, правил, по которым живёт континент.