«Вы ее увидите», – подумал я, но не сказал этого вслух.

– А ты хорошо живешь? – оправившись от новости, спросила она. – Выглядишь ты хорошо. Выглядишь так, будто о тебе заботятся.

– Да, – кивнул я. – Сейчас еду в колледж в штате Мэн. Мой Па заботился обо мне, но он умер, когда мне было двенадцать лет. С тех пор я живу в Розашароне у одной семейной пары. Жена в детстве была знакома с моей матерью.

– О? Кто же это?

– Дженни Чалфонт. Урожденная Дженни Корнуолл.

– Ах да, Корнуоллы. Они жили здесь много лет назад. Я их помню.

– Они были очень добры ко мне.

– Хорошо. Хорошо. Так чего ты хочешь?

– Ничего.

– Это скрипка Эльзы? – спросила она старческим дрожащим голосом.

– Да.

– Ты привез ее мне?

– Нет. Это все, что у меня есть от Мамы.

– Тогда зачем ты ее принес?

– Это все, что у меня есть от Мамы, – повторил я.

Она пожевала губами. Видно, что-то в моем ответе смягчило ее, потому что она вдруг сказала:

– Вот что, дам-ка я тебе дагеротип Эльзы. Молли, принесешь его сюда? Тот портрет, что лежит на комоде в моей комнате.

Сиделка, присматривающая за ней, молодая женщина с ярко-рыжими волосами, помогла старухе сесть в зеленое кресло и затем вышла из комнаты. Я опустился на красный бархатный диван.

Мы молча ждали. Раньше я думал, что захочу задать ей миллион вопросов, если когда-нибудь встречусь с ней, но сейчас ни один не приходил в голову. Тишину нарушила старуха.

– Ты ведь знаешь, эта скрипка из Миттенвальда, – сказала она, глядя на скрипичный футляр у меня на коленях.