— Я понимаю, что ее невозможно высвободить, и еще я понимаю, что ее существование порождает дисбаланс изначальных сил. Вывод о необходимом действии напрашивается сам собой.

— А если от этого станет только хуже?

— Хуже, чем неизбежная гибель всего сущего? Не думаю.

— Но ведь все эти процессы замедляются, так? Может, небольшой кусочек мира все же сохранится? Может, на нем еще будет теплиться жизнь?

— Ограниченность места, ресурсов, нехватка воды и чистого воздуха, растущий голод и болезни. Это не жизнь, а агония.

— Проклятье! — Ферот в сердцах выругался. Раньше он никогда не позволял себе ничего подобного. К сожалению, те, кто утверждают, будто бы от этого становится легче, оказались неправы. — Но я не могу… Не могу уничтожить сущность Света. Не могу я!

— Даже осознав, что из-за ее существования мир разваливается на части?

— Ты не атлан. Тебе не понять, — на глазах епископа выступили слезы. Идейные ценности, с которыми он вырос, собственная идентичность, эмоции и понимание ситуации тянули его в разные стороны, разрывая на части. — Знаешь, чего мне стоили одни только мысли о ее высвобождении? Знаешь, как трудно решиться выступить против того, что ты считаешь святым? Знаешь, каково осознавать, что все это время ты жил во лжи?!

Предать искусственные идеалы Света — это одно. Предать сам Свет — совсем другое.

— Ладно, успокойся. Тебе пришлось нелегко, — Ахин поморщился, припомнив свое рабское существование, но все же воздержался от едких замечаний. — Однако если ты не хочешь оставлять все как есть, то тебе нужно что-то предпринять. Принципы — вещь довольно обтекаемая. Попробуй думать в ином направлении, ориентируйся не на цель, а на образ действия.

— Почему все вокруг всегда знают, что и как я должен сделать? — раздраженно огрызнулся Ферот. — Такое чувство, будто каждый норовит подсунуть мне какой-нибудь совет и посмотреть, что из этого выйдет!

— Некоторые вещи лучше видно со стороны.

— Да? — усмехнулся епископ. — Хорошо. Тогда посмотри со стороны и скажи, что мне делать.

— Все очень просто, — Ахин указал пальцем на атлана. Из продырявленного воздуха вытекли лишние мысли, освобождая место для новой идеи: — Не можешь сам уничтожить сущность Света — найди того, кто может.

Действительно просто.

— Например, тебя? — спросил Ферот прежде, чем успел хоть о чем-то подумать.

— Кого-то вроде меня, — поправил его одержимый. — Я, если ты забыл, уже умер. Мое место здесь. Ну, может, не совсем здесь, потому что скоро ты вернешься в реальность. Но где-то там, — он махнул рукой сразу во всех направлениях: — И там я планирую остаться… навечно, наверное. Или хотя бы до того момента, когда я не смогу вспомнить начало своего пребывания здесь и не замечу конец.

— Умерло твое тело. Умер только тот Ахин, — епископ шагнул ему навстречу, пустив волну камня по грязному полу. — В казематах полно порождений Тьмы. Захвати чье-нибудь сознание. Справлялся с созданиями Света, справишься и с ними.

— Справлялся. Пока был жив.

— А что, если ты все еще жив?