— Медуз на глубине нет, разве что кусачие, но они редко. А эти, у берега безвредные, волна будет — их унесет.
— А кусачие что, с зубами?
— Нееет, — засмеялся он, выводя Нину на берег, — медуз с зубами не бывает. Они жгутся, как крапива, потом следы даже, при сильном ожоге на глубине и судорога случиться может, люди тонут. Лучше с нарукавниками купаться, или с кругом. Вы хорошо плаваете?
— Да, дома озеро переплываю, — они пошли по берегу в сторону от рынка, но Нина вспомнила про вещи. — А сумка моя? Босоножки? Я там оставила, рядом с лежаками.
Роман только головой покачал.
Место куда он привел Нину было левее поселка, старая разбитая штормами набережная напоминала бетонные торосы, несколько рыбаков с удочками стояли на развороченных плитах и смотрели в воду.
— Бычков ловят, — пояснил Роман. — хорошо бы все-таки круг, или матрас надувной, на нем до отмели доплыть.
— А так нельзя разве? — Нина пристроила сумку в щель между плитами. — Вот, не заметно совсем. Главное, самой не забыть место. Ну, поплыли?
Она почему-то была уверена, что Роман не откажется.
На отмели море дышало! Это не было явные волны, но Нина чувствовала, как ее приподнимает и опускает водная масса. В соленой воде тело казалось легким и от огромности моря захватывало дух.
Они с Романом быстро доплыли сюда, от берега было метров двести и совсем другая вода, прозрачная, зеленоватая. Стоя по грудь, Нина видела ребристое песчаное дно, по нему и правда бегали крабы. Она легла на спину на воду отдохнуть и вся отдалась огромной зыбкой колыбели. Море качало, качало, удерживая ласково, отбирая мысли, а синева неба была высока и бездонна! Между морем и небом Нина стала легкой, как перышко, восторг наполнил её.
В озере невозможно было бы столько времени провести в воде, замерзла бы до посинения, а тут! Она плавала и снова ложилась на воду, вся отдавалась мерному качанию, а солнце быстро опускалось ниже и ниже. Вот коснулось краем моря, вошло наполовину…
— Красота какая! — засмеялась Нина и плеснула водой к небу, брызги получились золотистые.
— Да, на закате купаться здорово, но как солнце сядет стемнеет быстро, лучше обратно плыть.
Роман не мешал ей купаться, не приставал с разговорами, держался и рядом, и вместе с тем поодаль. Нина с благодарностью отметила его деликатность. Одной ей было бы страшно, но и общаться не хотелось.
— Хорошо, поплыли, — согласилась она, — еще чуть-чуть… краски какие, как будто акварель в море растворили, не понять в воде ты или в облаках цветных!
— Правда на краски похоже, — согласился Роман и нырнул. Нина даже забеспокоилась, что его нет долго, а он вынырнул с витой раковиной, — вот, смотрите, а вы на рынке покупать хотели.
— Эта лучше, из моря, я ее сохраню! Пока держите, ладно? Я потерять боюсь! Ну, поплыли…
Она плыла и рассказывала Роману:
— Плавать я люблю, дома в озере плаваю, у нас недалеко есть большое. Не такое теплое, конечно, со второй половины августа уже мало кто купается. И в воду лучше с разбега. А потом плавать… я люблю, чтобы неглубоко, не глубже роста, чтобы в любой момент встать и дно песчаное. Почему-то я думала тут тоже песок, уверена была, что как на озере. А тут… я как шагнула в воду… плиты каменные, как вымостили дно, а дальше камни острые и все в водорослях, вода мутная, как болото.