Когда-то я бы высмеяла его за то, что он такой банальный. Но я изменилась, и его признание вытатуировано в моей душе. Я все еще лишена дара речи. Я разрываюсь между танцем, как маньяк, и рыданиями, как ребенок. Я знала, что хотела этого — хотела его, — но я не осознавала, насколько сильно, пока его слова не запечатлелись в моем сердце.

— Вкратце, — шепчет он. — Я действительно, действительно, блять, люблю тебя. И я просто… Мне жаль, если ты не хотела этого слышать. Мне просто нужно было, чтобы ты знала, цветок это или не цветок.

Я открываю и закрываю рот, как рыба фугу, призывая свой мозг хоть раз в жизни быть полезным. Мне, блять, нужно что-то сказать. Но это бесполезно. Каждый синапс, который у меня есть, посвящен молчаливому повторению его признания.

— Тебе не обязательно ничего говорить. Не прямо сейчас, — он, кажется, почти в панике.

— Почему нет?

Он делает шаг назад. Моя рука дергается, чтобы схватить его, но это бесполезно. Он слишком далеко.

— Потому что я хочу продолжать надеяться еще немного.

— Надеяться? — он просто смотрит на меня, и цунами его страсти снова обрушивается на меня. Тупой укол пронзает мои ребра, и я прерывисто выдыхаю. Его просьба огорчает меня, и волна отвращения к себе накатывает на меня.

— Ты настолько уверен, что я собираюсь отвергнуть тебя?

Он качает головой.

— Нет. Но в моем сознании есть маленькое сомнение, которое говорит мне, что я недостаточно хорош, и это слишком чертовски громко, и я… Мне страшно. — Отис набирает в легкие побольше воздуха и отводит взгляд.

Я сжимаю руки, чтобы удержаться от того, чтобы не схватить его за лицо и не заставить посмотреть на меня.

— Я так чертовски боюсь потерять тебя, что просто хочу, чтобы комфорт моего воображения был со мной еще один день, — он делает паузу, сглатывает и, наконец, смотрит на меня.

— Завтра полночный поцелуй в честь семидесяти пятилетия университета. Приходи на поле Эндера, если ты чувствуешь, то же самое. И если ты не хочешь меня, тогда… — он морщится.

Я могла бы рассказать ему здесь и сейчас и избавить нас от суматохи такой мелодрамы. Но есть что-то настолько прекрасное в том, как он улыбается мне с такой пронзительной надеждой, таким благоговением, такими ожиданиями, что я смягчаюсь. Я позволю ему пофантазировать о том, что произойдет завтра.

И тогда я устрою ему еще лучший и гораздо более фантастический финал.

папа Сахнун

Пн 8:40

Позавтракай перед экзаменом.

Вт 21:16