— Понял, — послышалось из трубки короткое.

А я снова крикнул телефонисту:

— Вызывайте танкиста! Да побыстрее!

Но… через минуту телефонист доложил, что танкисты тоже не отвечают. Час от часу не легче! Но что это? Телефонист, вскочив с места, тянет мне трубку, радостно кричит:

— Товарищ комбат, первая рота!

— Первая рота на связи, — прозвучал на другом конце провода еле слышимый и вроде бы незнакомый голос.

— Кто у телефона?

— Старшина роты Сидоров, — ответили из трубки. — Докладываю: командир роты тяжело ранен, я послал за командиром второго взвода лейтенантом Филипповым.

— Комиссар батальона у вас? Он недавно ушел к вам.

— Пока не видел, товарищ комбат…

— Слушайте меня внимательно, Сидоров. Передайте лейтенанту Филиппову, а пока он придет, то и сами дайте команду роте открыть огонь из всех видов оружия по пехоте. Поняли? По пехоте! Отсекайте ее от танков…

— "Юнкерсы"! — закричал кто-то рядом.

И в тот же миг перед глазами взметнулся огненный столб. Затем что-то больно ударило меня в грудь и голову, обожгло лицо. Показалось, что я падаю в какую-то темную бездну.

Очнувшись, увидел телефониста. Он сидел передо мной на корточках и зачем-то отрывал рукав своей нательной рубашки. В голове у меня стоял звон. Попробовал шевельнуть ею — больно. Попытался подняться со дна окопа, куда меня свалило воздушной волной от разорвавшейся почти рядом бомбы, — снова резкая боль в затылке. Что-то теплое стекает за ворот гимнастерки. С трудом закинул руку, пощупал затылок. Пальцы коснулись липкой раны. И снова жгучая боль.

Телефонист помог сесть, неумело замотал мне голову рукавом от своей нательной рубахи. Но почему не бинтом? Впрочем, не все ли равно… Опираясь на его плечо, поднялся на ноги. Боль в голове толкнула каленым железом, в глазах потемнело. Но устоял, проморгался. Увидел: вражеские танки уже совсем близко. И пехота…

— Почему никто не ведет огня?! — крикнул я телефонисту. Но… не услышал даже собственного голоса. Только вижу, как телефонист, держа обеими руками телефонную трубку, то раскрывает, то закрывает рот. Но и его голоса не слышу.

"Контужен", — мелькнуло в голове. Да, похоже, что так. Но как же теперь командовать батальоном?.. Впрочем… Говорить-то я могу.

Неожиданно увидел рядом с собой капитана В. П. Жданеева. Он-то зачем здесь? Хотя… С моего КП ему сподручнее командовать своим дивизионом. Отсюда поле боя как на ладони.

Заметил, как один из артиллерийских разведчиков тронул капитана за рукав шинели, что-то крикнул ему на ухо. Жданеев оторвал от глаз бинокль и посмотрел в мою сторону. Потом зашевелил губами, протянул вперед руку. По этому жесту я понял, что дивизион ведет огонь по противнику.

Тоже прильнул к окулярам бинокля. Увидел, как между вражескими танками рвутся снаряды нашей артиллерии. Но почему ни один из них не горит? И автоматчики… Их тоже не отсекают, что ли?