Трое неразлучных.
Адское трио, постоянно задевавшее Лапаза.
Заказав «Пастис», они уселись неподалеку от проводника; тот не удостоил их даже взглядом.
— Вы слышали, что говорят о малышке Мириам? — пошел в наступление Лавесьер.
Венсан допивал свой стакан, когда Бертиль принесла компании за столиком «Пастис 51». Счет она положила перед Лавесьером: расплачивался обычно он.
— Послушайте, Бертиль! Вы слышали, что случилось с малюткой Мириам? — снова обратился к ней Лавесьер.
— Мириам? Нет, — ответила она. — Это кто?
— Хорошенькая телка, что работала в турбюро… Сегодня утром ее нашли мертвой в собственной квартире… Перерезаны вены на руках.
— О господи! — вырвалось у хозяйки заведения. — Да, я слышала, все только об этом и говорят!..
Венсан искал банкноту в заднем кармане джинсов, чтобы поскорее расплатиться и покинуть ставшее ненавистным бистро.
Прерывистые, неуверенные движения. Легкая дрожь в руках.
— Кажется, она покончила с собой из-за одного чувака! — добавил Гинтоли.
— Ты называешь его
Венсан закрыл глаза. Где-то в глубине нарастало отвращение и жуткое желание дать в морду. Может, даже убить…
— Уверен, она не пережила разочарования! — добавил Гинтоли. — А все потому, что он даже поцеловать ее как следует не смог!
— Ты прав! — расхохотавшись, подхватил Лавесьер. — Потому-то жена и сбежала от него!
С невидящим от алкоголя и ненависти взглядом Венсан ринулся прямо на Эрве. Он схватил своего извечного врага за ворот куртки, приподнял над стулом и нанес ему гулкий удар головой. Лавесьер приземлился на стол, разлетевшийся под его тяжестью. Порталь и Гинтоли бросились на проводника, а Бертиль завопила:
— Прекратите! Прекратите немедленно!
Но удары продолжались сыпаться градом, все более и более жестокие, и она побежала к телефону звонить в жандармерию, расположенную в сотне метров от ее бистро.
Венсан получал удары, не чувствуя их. Но возвращал с удвоенной злостью.