— Я вижу, все уже в курсе?

— Ну да… Когда Мишель Альбертини вызвала нас, она вопила, что из-за вас Мириам покончила с собой. Думаю, ее слышала вся деревня… Она была так потрясена, что мы не смогли ее…

— А вы? Вы тоже считаете, что она умерла из-за меня?

— Это она приезжала к вам вчера вечером?.. Или я ошибаюсь?

— Нет… Это была она. И я наговорил ей много ужасных вещей.

— Почему?

— Потому что не хотел больше ее видеть… Потому что… Потому что всегда такой… Я мерзавец, вот и все.

— Вы считаете, она влюбилась в вас?

— Не знаю, может быть… Да.

— А вы не переносите, когда вас любят?

На этот раз он отвернулся к стене. Серван тут же пожалела, что говорила столь прямолинейно. Что надавила на самое больное место.

— Оставьте меня одного, черт возьми!.. Оставьте меня, пожалуйста…

Она отошла, но осталась стоять у решетки. В эту минуту ей показалось, что он сейчас заплачет, но ничего подобного не произошло.

— У тебя вывих запястья! — объявил доктор Юмбер, складывая свои пыточные инструменты в большой кожаный чемодан. — И тебе придется съездить сделать рентген грудной клетки. А сейчас примешь две таблетки аспирина, и тебе станет легче… Мадемуазель?

Серван подошла, держа в руке большой стакан с водой. Венсан с трудом сел.

— А с вашей стороны будет очень любезно, если вы приготовите ему кофе покрепче! — добавил врач.

— Хорошо, доктор. Сделаю…

Она поднялась наверх. Венсан с трудом натянул рубашку: руки плохо его слушались и не желали действовать слаженно. И пуговицы почему-то покинули свои привычные места напротив петель.

— Что это на тебя нашло? — доверительным тоном спросил врач.

— Допрос чуть позже. Спасибо, что пришли…