— Да ладно, ухожу… Когда выйдешь отсюда, все же зайди ко мне.

Юмбер вышел, и Матье запер решетчатую дверь. Оставшись в полумраке одиночки, Венсан снова улегся на скамью и попытался собраться с мыслями. Но все плыло словно в тумане… Вакханалия образов и звуков, смешавшихся в вязкой дымке. Он все еще пребывал под воздействием алкогольных паров, и, когда Серван принесла ему большую чашку обжигающего кофе, он непонимающе посмотрел на нее.

— Пейте! — приказала она.

Вздохнув, он согласился сделать пару глотков.

— Черт! Ну и отрава!

— Немножко крепковато, но это как раз то, что вам нужно…

Она села рядом с ним и предложила ему сигарету. Он взял, не заставив себя уговаривать, и сумел проглотить содержимое чашки.

— Если вы всегда варите такой кофе, ни один чувак никогда не женится на вас!

— Вижу, вам уже лучше! Да, возможно, кофе не слишком хорош, но зато эффективен.

— Вы хотите сказать, способен разбудить покойника!

В этот миг они оба подумали о Мириам и на минуту замолчали.

— Знаете, — сообщила Серван, — это ее третья попытка…

Он с удивлением уставился на нее:

— Вы ее знали?

— Нет. Но сегодня утром мне пришлось сообщать ее родственникам… Шеф захотел, чтобы это сделала я… Сказал, что женщина сумеет это сделать лучше.

Представив себе всю сложность такой задачи, Венсан сочувственно посмотрел на Серван.

— Я не меньше получаса беседовала с ее бабушкой. Она воспитала ее. Она же рассказала мне, что Мириам уже… Она была предрасположена к самоубийству.

— Пытаетесь утешить меня? С вашей стороны это великодушно, но…

— Я ничего не пытаюсь, — сухо возразила она. — Я всего лишь открываю вам правду. У этой девушки были большие личностные проблемы. Она несколько раз лежала в психиатрической клинике… По словам ее бабушки, отец бросил ее при рождении, а мать быстро перестала ею интересоваться. Возможно, этим объясняется ее поступок…

— Однако она мне рассказывала о своих родителях! — вспомнил Лапаз.