– Точно! – обрадовался юноша. – При этом совесть моя будет чиста: ведь это самый настоя-щий практикум по электричеству!

– Но декана и даже ректора придется поставить в известность. А может и денежек отстегнуть из бюджета компании "на нужды университета".

– В первую очередь они обяжут меня сделать освещение внутри университетского здания, – пробурчал Отто, – причем за бесплатно!

– И это правильно, – потрепал его по плечу Макс. – Не переживай, аристократы и амбициоз-ные купцы за все втрое нам заплатят…

После обеда Макс поймал лихача и уже традиционно поехал в Марьину рощу. Там он его отпустил и стал прогуливаться недалеко от входа в трактир с незамысловатым названьем "Под березами", поджидая наемную коляску с Лизой и ее двоюродной тетушкой (нашлась в Москве у Мещерских такая), ездившей с племянницей в качестве "пригляда". С теткой Горо-децкий давно переговорил, стал регулярно подкидывать энные суммы денег и смог свободно уединяться с Лизой, но в далеких от "цивилизации" местах, – вроде Марьиной рощи. Но чем могут заниматься в уединении дева и молодец, полмесяца назад познавшие страстное удо-вольствие в объятьях друг друга? Конечно, у них начался "медовый месяц", обостренный тем обстоятельством, что встречи их были все-таки не ежедневными и длились не более трех часов.

Но вот томительное ожидание закончилось: коляска появилась, остановилась и Макс мигом оказался возле нее, помогая спуститься тетушке ("Здравствуйте, Лидия Алексеевна! Вы немного бледны: укачало в дороге? Вам просто необходимо выпить рюмку коньяка! А если не поможет, повторить. Я справлялся: у трактирщика есть курвуазье. И вот вам денежка на его приобретение"), а затем аманте ("Я заждался тебя, любовь моя! Вы опоздали на пол-часа! Но потом я вспомнил, как москвички трактуют правила хорошего тона и смирился: это ведь у вас в порядке вещей. Ну, накрывайся мантильей"). В трактире тетушка сразу направи-лась к своему излюбленному месту у окна, а Макс повел свою "инкогнито" по ступенькам в лучший номер.

– Люблю е…ться! – простодушно воскликнула Лиза после очередного страстного со-вокупления с Максом. – Хотя слово это у нас какое-то грубое… А как оно звучит по-французски? Я совершенно не знаю…

– Бэзе, – сообщил Городецкий. – Я как-то специально интересовался, в том числе вариантами на других языках. Тебе перечислить?

– Конечно! – загорелись любопытством глаза аманты.

– По-английски будет фак, по-немецки – фикен, по-испански – мьерде, на итальянском – кац-цо. В Китае говорят као, в Аравии лана, а в Индии – бар мен яо. Какой вариант тебе больше по душе?

– Лана! Отныне мы будем с тобой ланиться. Очень мило! А как звучат названья мужских "штук"?

– У французов бит или ког, у англов – дик, у немцев – шванц или фик, у испанцев – тот же мьерде и у итальянцев тот же каццо, по-китайски – юньинг, по-индийски – лингам, а по-арабски – кдиб.

– Пусть будет дик, – усмехнулась Лиза. – Осталось узнать, как они называют наши писи…

– Англы называют похоже: пусси. Французы – шат, немцы – фотцэ, испанцы – коньо, италь-янцы – фига, китайцы – мяо, а индийцы – йони.

– Йони звучит приятно. А у арабов как же?

– Не нашел, моя вишенка. Ой, что-то я ластиться к тебе стал… К чему бы это?

– Начал ластиться, будем ланиться, – промурлыкала Лиза и лизнула кое-что, о чем предпо-чтительно умолчать.