– Тогда кого оно, к чертям, касается?
– Стивена Хёрста.
Мои челюсти инстинктивно сжались.
– А он-то к этому всему какое имеет отношение?
– Он препятствует реализации проекта обустройства сельского парка уже много месяцев. Тормозит работы разработчиков, имеющих доступ к земле.
– Я думал, он хочет возвести там дома.
– Он хочет, чтобы так думали люди. А я думаю, что он утаивает то, что скрыто под землей.
– Зачем?
– Мэри очень больна.
– Рак. Я знаю.
– Рак в терминальной стадии. Ей осталось несколько месяцев, а возможно, что и недель. Она умирает.
Я вспомнил ту волну ужаса, которую ощутил в пабе.
«Мэри не умрет. Я не позволю этому случиться».
– Нет, – я покачал головой. – Даже Хёрст не настолько безумен.
– Но он в отчаянии. А отчаявшиеся люди готовы на все. Они ищут чуда. – Наклонившись вперед, мисс Грейсон положила свою прохладную сухую руку на мою. – Разумеется, они редко его находят. Теперь понимаете, почему я хотела, чтобы вы вернулись?
Я начинаю понимать, и это понимание выедает глубокую холодную пустоту у меня внутри.
– Он хочет спасти ее, – произнес я.
– А я считаю, что вы – единственный человек, способный его остановить.
30
Я сидел на диване, глядя на стоявший передо мной на кофейном столике бокал бурбона. Рядом с бокалом лежала колода карт. Я все еще ни к чему не прикоснулся. Огонь в печке не горел, и комната была погружена во тьму. На мне по-прежнему было пальто. Было холодно, впрочем, как и всегда.