Я мягко положил Энни на землю и заставил себя подняться. Я постарался переместить весь свой вес на левую ногу, однако мне едва удалось это сделать. Нагнувшись, я подхватил Энни под мышки и понял, что мне нечем держать фонарь. Меня бросило в дрожь. Жуки продолжали царапаться. Схватив фонарь, я зажал его в зубах. Затем я вновь поднял Энни и, пошатываясь, спиной двинулся по ступеням, опираясь о стену и волоча ее обмякшее тело. Ее толстовка все время задиралась, и грубые каменные ступени царапали ее нежную кожу. Я все время останавливался, поправляя толстовку. Это было глупо. Пустая трата времени.
Я с трудом поднял Энни еще на три ступени. Мою лодыжку пронзала резкая боль. Голова кружилась. Я остановился, пытаясь отдышаться и перехватить сестру покрепче. Затем сделал еще один шаг назад. Под каблуком хрустнул камешек. Я поскользнулся и вновь утратил точку опоры. Я падал. Опять. Поняв, что свое падение мне уже не остановить, я лишь покрепче вцепился в Энни. Я с хрустом ударился затылком о ступеньку позади себя. Перед глазами все поплыло, и я провалился во тьму.
В этот раз все было по-другому. Тьма. Она была глубже. Холоднее. Я чувствовал, как она перемещалась вокруг и внутри меня. Заползала мне под кожу, переполняла мое горло, проникая прямо в…
Мои глаза широко распахнулись. Хлопая себя по голове и лицу, я едва осознавал, что звук удаляется. Шепчущая волна блестящих панцирей вновь отступала в каменные стены пещеры. Фонарь лежал рядом со мной, испуская слабый мертвенный свет. Заряд батареек практически иссяк. Сколько я так пролежал? Секунды? Минуты? Дольше? Я неуклюже распластался на предпоследней ступени, и мое тело казалось странно легким. На него больше не давила ноша.
Энни.
Она больше не лежала на мне. Я сел. Ее не было ни рядом, ни поблизости, ни у подножия лестницы. Что за…
Схватив фонарик, я поднялся на ноги. Лодыжка по-прежнему болела, однако уже не так сильно. Возможно, она просто онемела или же я привык к боли. А вот затылок ныл. Я потрогал его. Мягкая шишка. Впрочем, размышлять об этом времени не было.
Энни.
Я осторожно спустился обратно в пещеру. Кости и черепа все так же были разбросаны по земле. Отлетевшие от них осколки хрустели у меня под ногами.
– Энни?
Ответом было лишь эхо моего собственного голоса. Лишь эхо. «Никого здесь нету, кроме нас, цыпляток, – послышалось мне в его отзвуках. – Никого здесь нету, кроме нас, вообще».
Невозможно. И все же, если ее здесь не было, оставалось лишь одно логическое объяснение: она должна была выбраться на поверхность.
Я постарался вспомнить произошедшее. Самого момента удара я не видел. Да, было много крови и она потеряла сознание, но при ударах по голове всегда бывает много крови, правда ведь? Я где-то об этом читал. Даже при небольшом рассечении она будет литься ручьем. Возможно, Энни досталось не так сильно, как я думал.
Да? А как насчет того, что она была холодной? Как насчет того, что она не дышала?
Ошибка. Мой разум делал из мухи слона. Мы все чуть не обделались от страха. Было темно. Я запаниковал и среагировал слишком остро. И было ведь что-то еще, не так ли? Я вновь огляделся вокруг. Эбби-Глазки. Я нигде не видел Эбби-Глазки. Я оставил куклу внизу, но теперь она пропала. Должно быть, Энни взяла ее с собой.
В последний раз обведя взглядом пещеру, я зашагал к ступеням. В этот раз я поднимался по ним быстрее, подгоняемый надеждой и отчаянием. Протиснувшись сквозь узкий проход в стене и быстро осмотрев маленькую пещерку, я понял, что она тоже была пуста. Фонарь то и дело мигал. Возможно, заряда батареек хватит, чтобы добраться до дома, а возможно, и нет.
Дом. Могла ли Энни уже быть там?
От нашего дома до старой шахты было меньше десяти минут пешком. Если Энни удалось добраться сюда, то, возможно, она смогла и вернуться? Возможно, как раз в эту минуту она обо всем рассказывала отцу и меня теперь дома ждала хорошая порка? В тот момент я был бы этому только рад.
Я с трудом взобрался по металлической лестнице. Люк был приоткрыт (так что, наверное, насчет него я тоже ошибся). Он не был распахнут, однако щель была достаточно широкой, чтобы Энни смогла в нее пролезть. Она оказалась достаточно широкой даже для меня. Я вылез и стоял, вдыхая холодный, свежий ночной воздух. Воздух жалил мое горло. Меня слегка шатало, а перед глазами все расплывалось. Согнувшись, я уперся руками в колени. Мне нужно собраться. Нужно добраться до дома.
Преодолев отвалы породы, я проскользнул через дыру в заборе. Когда я дошел до середины улицы, фонарь наконец погас. Ерунда! На улице горели фонари, да и сквозь затянутые занавесками окна некоторых домов лился свет. Сколько сейчас времени? Как долго мы пробыли внизу?