– Твой план приближается к своему осуществлению?

– Вроде того.

– Это потому ты вытащил колоду игральных карт?

Я взглянул на карты, которые раздал невидимым игрокам.

– Просто убивал время.

– Ты ведь не собираешься таким образом вернуть свои деньги обратно?

– Нет. Разумеется нет.

– Вот уж спасибо, етить его в пень. Не пойми меня неправильно, но картежник из тебя хреновый.

– А ты не мог сказать мне об этом до того, как мою ногу раздробили в щепки?

– Ты должен был сам хотеть это услышать. – Он взглянул на портплед. – Полагаю, не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, что твои планы как-то связаны с содержимым этого чехла?

– Браво, мой дорогой Ватсон.

– Ну так?

Я поднял бровь. Во всяком случае, попытался. Этой ночью малейшее движение давалось мне с усилием.

– Кое-кто заплатит мне кучу денег, чтобы я не отнес это в полицию. – Наклонившись вперед, я поднял портплед и положил его на кофейный столик. – Ты заглядывал внутрь?

– Я предположил, что если бы ты хотел, чтобы я знал о содержимом чехла, то ты сам бы мне это показал.

Расстегнув молнию, я осторожно извлек из сумки громоздкий предмет, завернутый в старую фуфайку. Я развернул фуфайку, и нашим взглядам предстали два предмета, аккуратно упакованные в прозрачный полиэтиленовый пакет.

Это были лом и темно-синий школьный галстук, в некоторых местах казавшийся почти черным от крови. Крови моей сестры. На нем все еще можно было разобрать вышитое имя: С. Хёрст.

– Это, етить его в пень, еще что такое? – спросил Брендан.

– Расплата.