— Ты хочешь, чтобы за тебя другие вкалывали, а ты в сторонке стоял?..
Именно комсорга Жукова попросил майор Зимин взять личное шефство над Киселевым. При этом рассказал ему о найденных окурках и о том, что Киселеву в скором времени придется держать ответ перед заставой. Но попросил до времени держать все это в тайне:
— Надо еще немалую подготовительную работу провести. Понимаешь, Петро, все-таки хочется, чтобы Киселев вернулся на гражданку нормальным, стоящим парнем, чтобы умел он жить среди людей...
Как известно, каждая суббота на заставе — праздник своего рода, хотя это просто-напросто обыкновенный банный день. Любят баню пограничники, и если чем-нибудь хвастаются перед приезжими людьми, то прежде всего «нашей банькой». И конечно же, «такой во всем погранокруге не сыщешь — парок мягкий, ласковый, а в то же время до костей пробирает!». Редко встретишь линейную заставу, где найдется хотя бы один солдат, избегающий парилки. Даже городские ребята, привыкшие к городским, выложенным кафелем, ваннам и носу не совавшие в парилку, к концу службы становились тонкими знатоками, уже неисправимыми любителями пара и веника.
Так было и с Киселевым, который раньше о бане и представления не имел, а теперь иногда забирался даже на самый верх.
Мастером по изготовлению березовых веников считался Петя Жуков — их так и называли «жуковскими». От распространенных повсюду веников они отличались не только аккуратно подобранными одна к одной веточками, а еще особо витым держаком, который так и впаивался в руку.
— Ты, Женька, вижу, большой любитель помахать веником, — сказал Жуков Киселеву. — Сходим-ка в лес, наломаем этой божьей благодати.
— У нас же навалом их, на целый год хватит!
— Ребята летом любят свеженькими хлестаться, сушеными еще зимой успеем напариться.
Киселев нехотя пошел за Жуковым. Уже по пути еще раз попытался отговориться:
— Я же не умею.
— Научу. Я многих научил. Не такое это хитрое дело — связать веник.
Но оказалось не таким и простым. Подался Киселев в глубину березняка, Жуков вернул его:
— Чего ты в глушняк ударился? Надо выбирать березки, которые со всех сторон на солнышке и у которых листочек крупный, такой разлапистый.
Подошел Киселев к березке, которая росла на солнышке, и эта опять не устроила Жукова:
— Не видишь — сережки на ней. Такими вениками только наказывать за провинность.
Когда наломали ворох пахучих веток, Жуков показал, как укладывать пучок веток, как делать витой держак, чтобы получился тот самый — знаменитый «жуковский» веник... Только третий веник удовлетворил учителя. Жуков похвалил даже:
— Соображаешь! Быстро освоился.
Мало-помалу Киселев втянулся в работу, — она и в самом деле оказалась не такой уж хитрой. Правда, пока он вязал один веник, Жуков за это время успевал положить в кучу не меньше четырех и успокаивал:
— Ничего, Женька, навостришься!