– Почему?.. Еще качает?

– И качает, – согласился Михаил с неохотой, – и вообще… она женщина, не заметил?

Азазель гнусно заулыбался, широко и злорадно:

– Ага, сексист!.. Попиратель женских прав! Вот как в тебе проявляется средневековая человечность… что не человечность, а доминантная натура самциста! В смысле самца. Здорово, ну и что дальше?

Михаил сказал с мукой:

– Пусть с нею дерутся Бианакит и Аграт. Аграт любит драться. А здесь все по-честному. Женщина с женщиной…

– Эх ты, – сказал Азазель голосом полнейшего и абсолютнейшего превосходства, что всегда так бесило Михаила, – рыцарь на белой лошади… Во-первых, Обизат сильнее, чем Аграт. Во-вторых, ты не должен унижать женщин, отказывая им в равном отношении. Иначе Обизат смертельно на тебя обидится. В-третьих, делай все для победы, а оправдания мы потом подыщем, как это делалось всегда и во все времена.

Обизат, не дождавшись движения с их стороны, вытащила из-за спины два узких длинных клинка, но приближалась медленно, всматриваясь в обоих мужчин пристально, изучающе и с нехорошим блеском в глазах.

Азазель указал Михаилу взглядом на свой рюкзак, Михаил вынул оттуда гранатомет, проверил, чем заряжен, повернулся к Азазелю.

Тот приветствующе помахал рукой демонессе, что двигается уже совсем медленно, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, как сова головой, расширяя диапазон обзора.

– Остановись, существо! – сказал он почти доброжелательно. – Знаю, ты сильная, а что красивая, издали видно. Но сейчас ставки слишком высоки, чтобы обращать внимание на твои сиськи. Хотя я, конечно, обратил. Мишка тоже…

Она тряхнула головой, капюшон свалился с головы и лег пышной волной за плечами. У Михаила защемило сердце от нежной красоты этого цветка с ярко-красными волосами, что обрезаны коротко и подчеркнуто небрежно, что только придает ей очарование.

Лицо совсем девичье, бледное и с румянцем на щеках, губы полные, как у ребенка, а глаза крупные и со вздернутыми, словно в вечном изумлении, бровями.

Она медленно приближалась к ним, слегка раскачивая узкими лезвиями клинков, а Михаил со вздохом передал Азазелю по его требовательному взгляду последний гранатомет с бронебойным ракетным зарядом, способным разнести на мелкие осколки даже самый защищенный танк нового поколения.

Азазель тут же вскинул трубу на плечо, взяв демоницу на прицел. Она остановилась, на ее красивом лице проступило капризно-надменное непонимание.

– Это что, оружие? – поинтересовалась она нежным мелодичным голосом. – Я защищена от магии!

– Не от этой, – сообщил Азазель.

Снаряд вырвался из трубы, оставляя огненный след, и оборвался, ударив ее в живот. Она вскрикнула, ее отбросило на несколько шагов, там на полу медленно привстала на дрожащих руках и ногах, взгляд ее снизу вверх был испуганным и полным боли.

– Ты меня… ты меня ранил?

– Не убил же, – буркнул Азазель, но в его нарочито равнодушном голосе Михаил уловил озадаченность. – А мог бы, но я милосердный! Оцени.