– А от этого демон во мне не сумеет взять верх? Не погибнуть страшно, Азазель, а стать чудовищем.

Азазель вздохнул:

– Вот в битве ты выбил у врага меч. Представил? Подхватываешь с земли этот меч и лихо разрубаешь гада пополам! Ты стал от этого демоном?

Михаил пробормотал:

– Намекаешь, что наши тела – это мечи, что могут переходить из рук в руки?

– Сравнение не совсем корректное, – нехотя признал Азазель. – Ладно, на убитом хорошие новенькие сапоги, а твои истоптаны, дырявые, даже подошва отвалилась, представил? Ты снимаешь с него сапоги и обуваешься в них. Вот так и наши тела. Было ваше – стало наше. Ты сейчас в новых сапогах, сделанных по прежней мерке. В них можешь бегать быстрее и прыгать дальше. И Синильда полюбит еще больше.

Бианакит и Аграт время от времени останавливаются на поворотах, сигналят фонариками и снова уходят вперед, повторяя прежний маршрут, но уже в обратную сторону.

Михаил пробормотал:

– Эта Аграт… говорит она как-то…

Азазель спросил быстро:

– Что не так?

– Да просто, – сказал он с неловкостью, чувствуя, что порет чушь, – Синильда говорила примерно то же самое…

– Ну вот, – сказал Азазель бодро, – я же говорил, все женщины одинаковы!.. А что тебя тревожит?

Михаил пожал плечами:

– Да как-то странно. Они не могли быть знакомы?

Азазель ахнул:

– Аграт и Синильда?

– Ладно, – сказал Михаил, – это у меня в голове все перепуталось. Устал, наверное. Но ты сам ее назвал дипломированным дизайнером!

Азазель ехидно заулыбался:

– Сейчас все женщины дизайнеры. Это так модно, престижно, гламурно и ни к чему не обязывает. Я ж говорил, все женщины одинаковы!.. Хотя, конечно, размер сисек имеет значение. Как тебе они у Аграт? Втрое больше, чем у Синильды! Хотя ростом поменьше.