«Нужда? Знаем мы эту нужду! Доверху наполненные богатствами корабли, вот твоя нужда! А где их ещё можно с выгодой продать, как не у нас на Сицилии!» – весело подумал Рожер, и сдержанно улыбнувшись, переглянулся с матерью. Аделаида ответила сыну одобрительной улыбкой.
– Нам надо оставить здесь, искалеченных в битвах, нужно починить корабли, и нужны припасы для дальнейшего пути. За всё это, мы заплатим чистейшим серебром!
– Вашим раненным славным воинам, будет оказан надлежащий уход. Мы поместим их в монастырь Святого Николая, где братья-монахи будут ухаживать и заботиться о них. Наши мастера окажут вам помощь в починке кораблей, и для этого мы дадим вам всё необходимое – лес, ткани для парусов, верёвки и канаты. Мы также снабдим вас, всеми необходимыми запасами для дальнего похода. И за всё это, не возьмём с вас никакой платы! Мы ни какие-то там галисийцы или нормандцы из Англии! – сказал Рожер, показывая этим, что через своих шпионов уже извещён, о приключениях норвежцев. – Примите это как дружеский дар, и пусть помощь наша, послужит делу Христову, во славу нашей Веры и Святой матери Церкви!
Викинги из свиты Сигурда, всегда ревностно относившиеся к своим кошелям, ответили на это одобрительными возгласами.
А после был трёхдневный шумный пир! Где было вволю мяса и вина, беспрестанно раздавались здравицы в честь норвежцев, что тешило их честолюбие, и они веселились от души.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Изрядно отдохнув после пира, Великий граф пригласил короля Норвегии на охоту. И на ней, как-то на удивление быстро подружились – тринадцатилетний Рожер и девятнадцатилетний Сигурд.
Здесь, вдали от матери и советников, Рожер оставил свой чопорный этикет, и стал дружелюбнее и радушнее, и быстро оттаял душой Сигурд, позабыв о своей мрачности и злобе. С увлечением, присущим пылким натурам, Рожер обучал Сигурда соколиной охоте, а тот рассказывал, как ходил охотиться на кита, о том, как бил моржей и тюленей, и как однажды, в заснеженных ледниках Оркнейских островов, повстречал огромного белого медведя.
В пять лет Рожер остался без отца, воспитывался женщиной, в нём мало что осталось от нормандского рыцаря, и был он более мыслителем, нежели воином.
Сигурд был другим. Тоже рано оставшись без отца, он был воином, но глядя на Рожера, твёрдо решил, проявить себя и как государственный деятель.
«Дай только Бог, добраться до Святой Земли, искупить грех свой, и помолиться о спасении души милой Эрмесинды, и вернуться домой, в Норвегию!»
Они сели отдохнуть у подножья холма, на вершине которого возвышался грозный замок. Сигурд уже успел побывать там, и подробно оглядел его каменные стены, ров и подвесной мост.
– Чей это замок?
– Барона Бриана, а вон он и сам мчится сюда, – зоркий взор Рожера сумел разглядеть в клубе пыли своего вассала.
– Господин! – постарался как можно бодрее соскочить с седла искалеченный Рейнольд де Бриан, пока верный Менад Изил поддерживал стремя. – Его Святейшество папа римский Пасхалий
Это был большой почёт и уважение, и Сигурд, осенив себя крёстным знамением, благоговейно поклонился.
Стремясь богатством сравняться с Великим графом Сицилии, желая произвести неизгладимое впечатление на главу христианской церкви, он велел поставить на своём корабле голову дракона из чистейшего золота.
Гуньяр сын Энунда долго чесал свою бороду, а потом сказал:
– Сделаю!
Рожер вызвался сопровождать друга и его громоздкий дромон