— Там, на второй кухне, опять форсунку выбило…

Керимов даже крякнул с досады.

— Где Черевков? — спросил он сердито.

— Там он. Пытается наладить. Меня послал за вами — вы же специалист…

— Ладно… Шафиков, иди в штаб, я скоро буду.

Нет проблем. Я туда и направился.

Проходя мимо столовой, я увидел молодого солдата — киргиза, кажется, который тащил на вытянутых руках бачок-двадцатку, наполненную чем-то желтовато-белым. Из-за угла столовой ему навстречу выскочил «дед», то ли узбек, то ли таджик.

— Э, у, человек, кущенка давай!

«Дух» попятился, а «дед» тем временем извлек из-под форменной куртки пол-литровую банку. «Дух» что-то жалобно залепетал, когда «дед» жадно зачерпнул из бачка.

— Э, молчи лучше! И-и на х"..!

«Дух» — делать нечего — заковылял дальше. Эту сцену видели еще двое, тоже азиаты.

— И, Аманджян, чмощник! Опять кущенку хряпает! Жьопа слипнется!

— Э, ты, и-и на х"..! Сам жье придещь хавать!

— Конеч-щно!

И все трое потопали вместе — не иначе, жрать краденую сгущенку.

Эти меня не интересовали, но «дух» — молодой солдат из нашего взвода — дело другое. Он был точно из тех, про кого говорят: однажды спустился с гор за солью, тут его военкомат и повязал. Дикий тип и, кажется, слабоумный. Сержант Фандюшин вчера как раз рассказывал, что сам отучал его жрать руками и первое время собственноручно умывал. В общем, для моих дел лучшего помощника не найти.

Лейтенант Керимов догнал меня возле штаба.

— Что за идиоты, господи, мать их… Ну ладно, пойдем.

Мы вошли в помещение, и Керимов постучал в знакомую дверь.

— Да! — послышалось оттуда.