Выглядел начальник штаба, в общем, представительно, в основном, за счет внешности, но не очень уж браво. Китель расстегнут, рубашка помята, железнодорожные эмблемки на петлицах смотрят куда попало. Но сапоги вылизаны как котовьи яйца, а всякий офицер скажет, что сапоги — это лицо военнослужащего.

— Заходи-ка — сказал мне майор. — Не бойся. Побеседуем.

— Бояться мне пока было нечего, я кивнул и прошел вслед за начальником штаба в его кабинет. Войдя, осмотрелся. Обычная обстановка: стол, два стула и сейф. Само собой, графин. Типичная армейская канцелярия.

— Садись. — Я сел. — Закуривай. — Мы закурили. Майор курил длинные папиросы «Рекорд», и я не стал отказывать себе в удовольствии угоститься одной из них.

— Так, парень. Я вижу, у тебя проблемы. Да?

— Так точно, — ответил я.

Мой ответ майору явно понравился.

— Ну, тогда расскажи, что у тебя стряслось.

Я рассказал. Назвал свое н а с т о я щ е е имя и точное происхождение, сообщил о цели приезда в Ченгир и о событиях на химическом заводе. Я только промолчал о покойном Рифате, о тепловозе, каустике, двадцать пятом разъезде и его обитателях. На всякий случай.

— А где твои документы?

Документы лежали на дне сумки. И не только мои. Ни те, ни другие я совершенно не был расположен кому-либо предъявлять, но для майора сделал исключение и показал ему свой паспорт. Только показал.

— Так. А кто это там за тобой гонялся?

— А кто их знает? Может, бандиты какие-нибудь.

— В форме? — В глазах майора вспыхнули красные огоньки.

— Нет. Штатские. Гопота местная.

— Ясно. — Огоньки погасли. — А какие вообще у тебя планы?

Какие планы? Уж точно не торчать в Ченгире до морковкина заговенья. И, прежде чем подумать, я брякнул:

— Домой хочу.

— Домой… — Майор немного помолчал, прикуривая погасшую папиросу. — Все хотят домой. И я в том числе. Ты, Андрей, в курсе всех этих дел в республике?

— В общем, да.