Я проверил телефон еще пару раз, а потом на пороге появилась Марго, чтобы позвать меня за стол. Либби приготовила котлеты по-киевски, любимое блюдо детей. Она подала начиненные маслом куриные котлеты с хрустящим салатом. Я знал, насколько они восхитительны, но этим вечером ощущал только вкус разочарования.
Девочки болтали без умолку, но я так погрузился в самобичевание, что не слышал ни слова. Я не понимал, как встречу завтрашний день. До сегодняшнего вечера я еще смел надеяться.
Теперь у меня не осталось даже надежды.
Из морга позвонили с вопросом, что делать с телом моего покойного мужа.
Прошло уже десять дней, и они не могут больше его хранить, сказала сотрудница морга сладчайшим голосом, как говорят только с человеком, чей мертвый родственник злоупотребляет гостеприимством. Я пыталась представить, каково ей, звонить людям с просьбой прийти за трупом. Кто захочет работать на такой должности? Как бухгалтеру стоматологии, мне иногда приходилось звонить пациентам по поводу неоплаченного счета, и это было тяжело. Но я вдруг поняла, что на самом деле это еще ерунда.
Я уже два дня была «дома». В той же самой квартире, где жила с тех пор, как Саванна была малышкой, но без Гейба не чувствовала себя дома. Когда зазвонил телефон, я еще лежала в постели, с подушками под ногой – подушками Гейба. Он всегда спал на двух, одну клал под голову, а вторую под колени, чтобы с утра не болела спина.
Гейб не слишком любил обниматься, и мы редко засыпали, прижавшись друг к другу, но его отсутствие в постели казалось таким же потрясением, как потеря зуба – дыра рядом со мной выглядела зияющей, бездонной и жгла, как соль на открытой ране. Гейб не храпел, но спал с открытым ртом, и я привыкла засыпать под его мерное дыхание. Без него мне приходилось открывать окно, чтобы впустить уличный шум, иначе от тишины звенело в ушах.
Я опустила ногу с подушки, чтобы сесть.
– Простите, – сказала я сотруднице морга, подвинувшись, чтобы опереться на изголовье. – Но я точно не знаю.
Я переместила подушки, но удобнее не стало. Мне всегда нравился наш матрас, но без веса Гейба, слегка наклоняющего его к центру, он казался жестким и холодным. Теперь имело смысл спать на половине Гейба – так ближе к двери и меньше шагов для ноющей ноги до ванной. Но я не могла заставить себя это сделать. И потому осталась на своей половине, а когда просыпалась ночью, чтобы пописать, приходилось обходить кровать вокруг пустого пространства, которое я зачем-то оставила.
И тяжелыми были не только ночи. Конечно, я знала, как работает кофеварка, но привыкла просыпаться и получать уже готовую чашку. И когда не нашла фильтров для кофе, расплакалась. Саванне пришлось оттеснить меня и сделать кофе самой. Я задумалась, успела ли она сварить кофе, прежде чем уйти на утреннюю пробежку, потому что не могла себя заставить этим заняться, но ужасно нуждалась в кофе.
– Вы должны были получить документы по почте, – сказала сотрудница морга.
Пока я была в больнице, почту забирала Саванна и складывала на кофейном столике. Обычно почту открывал Гейб. Если там было что-то для меня, он клал письма на маленький секретер, который я использовала в качестве письменного стола. Я не знала, что делать с его почтой, поэтому просто оставила все в куче.
– Простите, – снова извинилась я. – Я поищу.
Я боялась встать с постели, ведь это значило столкнуться с целым ворохом незнакомых обстоятельств. Наше утро проходило в определенном ритме. Первым принимал душ Гейб, и к моему приходу ванная как следует нагревалась и наполнялась паром. Он всегда вешал мокрое полотенце на штангу для шторки, считая, что иначе оно пропахнет сыростью. Щетина нашей общей электрической щетки была мокрой, и он почти всегда оставлял зубную пасту открытой. Но теперь щетка была сухая, штанга пуста, а ванна выглядела голой, холодной и незнакомой.
– Могу порекомендовать похоронное бюро, если хотите, – сказала женщина, и я тихо заплакала. – Вы живете поблизости?
– Недалеко, – только и сумела произнести я.
Она пробарабанила названия нескольких похоронных контор, но я ничего не записала. Потом она объяснила процедуру истребования тела и сказала, что, подобрав похоронную фирму, мне нужно будет заполнить еще кое-какие документы.
– Сколько экземпляров свидетельства о смерти вам нужно? – спросила она. – Каждое стоит пятнадцать долларов.