– Ну… завтра на тренировке? Забыл?

– Нет, как сейчас.

Он провел ладонью по моему бедру, и я с ног до головы покрылась мурашками.

– Когда захочешь, – сказала я.

Он опять меня поцеловал.

– Тогда, может, сейчас? – прошептал он мне в шею.

– Только не сейчас.

И я игриво отстранилась от его губ.

– Я хочу быть твоим парнем, – заявил он. – Ты мне очень нравишься.

Я ничего не ответила, хотя он мне тоже ужасно нравился. Но я все-таки спортсменка, а он – мой тренер. Я уже и так постоянно врала, не хотелось врать еще и об этом.

– А что скажет тренер Купер? – спросила я. – Вряд ли ему это понравится.

Мне нравилась команда по легкой атлетике. В ней я чувствовала себя особенной, частью чего-то большего. К тому же, считая шаги на бегу, я не думала о папе, о том, что его больше нет, или как он был бы разочарован моими поступками. Мне хотелось встречаться с Логаном, но только если за это меня не выгонят из команды.

– Я перестану работать тренером, – пообещал он. Наверное, я выглядела встревоженной, потому что он добавил: – Мне же все равно не платят. Я занимаюсь этим только потому, что отец уговорил меня сделать перерыв в учебе, а больше мне нечем заняться.

Я не могла понять, шутит он или нет. У нас было только одно свидание. Слишком мало, чтобы судить о том, что будет между нами дальше.

– А почему он хотел, чтобы ты сделал перерыв в учебе? – спросила я.

Я слышала, что люди берут год на то, чтобы поднакопить денег, но Логан не выглядел как тот, кто не может позволить себе учиться в колледже. Во-первых, у него была отличная машина – новехонький «Форд-Экспедишн» со всеми наворотами. К тому же он работал на добровольных началах. Если б ему нужны были деньги, он нашел бы настоящую работу.

– Узнал, что у тебя проблемы с алкоголем, и заставляет ходить на собрания «Анонимных алкоголиков» или типа того? – пошутила я, но тут же пожалела об этом.

Боже ты мой, а вдруг так и есть?

Но он не обиделся.

– Я перепрыгнул через класс, – пояснил он, тыча себя в висок. А потом добавил, понизив голос: – Отец хочет, чтобы я немного повзрослел. Мне ведь всего семнадцать.