– Матушка?

– Да, дитя. Ты искупила вину. Теперь можешь вернуться домой. Идем же.

Вера улыбнулась и шагнула к ним. Она сразу забыла все произошедшее с ней ранее. Она шла домой, где ее ждали. Кажется, кто-то звал ее, просил бороться. Зачем бороться? С кем?

Но один голос заставил ее вздрогнуть и все же посмотреть назад.

Высокий парень, белокурый, худой, даже истощенный. Он стоял, чуть ссутулившись, глядя на нее. Рядом были и другие люди, но их Вера не знала. Они не были для нее родными, в отличии от него.

– Сестренка, – вдруг сказал он и сердцу стало больно, а вода уже лизала щиколотки, – твой дом не там. Я тоже хочу домой. Забери меня.

Вода сомкнулась над ее макушкой, легкие вспыхнули пожаром. Она тонула и видела, как вокруг кружат лица мужчин. Они бросались к ней, ненавидели ее, хотели убить. Вера размахивала руками, понимая, что жить ей осталось недолго. Если не убьют они, то она просто захлебнется.

И когда она уже открыла рот, дабы впустить речную воду внутрь, ее подхватили чьи-то руки и рванули вверх.

Обычный воздух казался самым вкусным и сладким на свете. Она хватала его ртом, вдыхала полной грудью, но организм отвечал кашлем и болью. Ей было все равно. Она жива. Только в ушах шумит и хочется спать.

Спать…

Вера снова оказалась в своем давнишнем кошмаре. Шла по темному лесу, отодвигая в стороны хлещущие по лицу ветки. Она знала, куда придет, но не могла противиться. Так было всегда. Кошмар не отпускал…

…Повешенный был на своем месте, раскачивался в петле точно на качелях и, кажется, смотрел с усмешкой…

Нет, не с усмешкой. С улыбкой. Петля освободила сдавленную шею. Мужчина, а теперь Вера видела его лицо, плавно опустился на землю. Вместо лохмотьев обычная одежда. У него рыжие волосы и зеленые, яркие глаза.

Совсем как у нее самой.

– Папа? Это правда ты? Но все это время…

– Прости меня, доченька, – мужчина подошел и обнял ее. – Я очень плохо поступил с твоей мамой. Думал смогу все исправить, но пришла женщина с какой-то кривой палкой в руке, и больше я ничего не запомнил, кроме бесконечного страха и невыносимых страданий… Но я видел тебя. Видел, как ты пришла сюда со своими друзьями. Та женщина сказала, что я должен тебя напугать, чтобы ты больше никогда не возвращалась, и тогда меня отпустят. Она солгала.

Они говорили, наверстывая время, отнятое по чьей-то злой воле, и все равно, им казалось мало данного шанса. Вера понимала, скоро ей придется попрощаться с отцом уже навсегда, она как могла оттягивала неизбежное.

– Значит, теперь ты свободен? Мама никогда не рассказывала, что все вот так.

– Она ничего не знала. Для нее я просто пропал. Ты, пожалуйста, передай ей, что я очень ее люблю, хотя и не заслуживаю того же с ее стороны.

– Папочка, я тоже очень тебя люблю.