— Кто? Арчибальд?
— Арчибальд? — переспросил толстяк и заржал, как будто он конь. — Арчибальд, — повторил и чуть не согнулся от смеха. — Нет, — вытер рукавом слёзы, что набежали на глаза, — этого парня по-другому зовут. И тебе лучше не знать его настоящее имя. Целее будешь, — он выдвинул стул и уселся на него. — Значит так. Тебя продали, и ты теперь моя собственность. Но ты мне не нужна, и, следовательно, я тоже тебя продам.
— Вот спасибо, — брякнула я, не удержавшись. — Если я никому не нужна, может, проще меня отпустить домой.
— Э нет, — покачал он головой, — я за тебя заплатил, девственницы нынче в цене на рынке. Не пойдёшь целиком, продам по частям, — рассуждал он.
— В смысле по частям, — испугалась я, — у вас что, половинки девственниц тоже в ходу?
— Нет, — он снова изобразил стойло с лошадьми. — Я продам ночь с тобой, а потом тебя в общем порядке выставлю. Так подороже выйдет.
— А не проще ли было пушку продать, — брякнула я.
— Какую пушку? — его лицо внезапно побагровело, а я решила, что, похоже, могу влипнуть из-за своей болтливости.
— Как какую? — решила переть напролом, изворачиваясь по ходу. — Покупаете пушки, ружья и продаёте. Такой товар всегда в цене, тем более, когда у вас рабство в ходу. Всегда найдутся завистники, желающее это прекратить, — сплела незнамо что и хлопнула ресницами для пущей убедительности. Съест или не съест?
— Ты, я смотрю, — он прищурился, рассматривая меня, а я срочно стала копировать любовницу Горыныча. Делать круглые глаза, слегка выпячивать нижнюю губу и томно вздыхать. Но мужик так легко, как Веравски, не вёлся, — умная больно, — продолжил он. — А большой интеллект и язык у женщины в этой стране ничего кроме проблем не приносит. Поэтому на первый раз я сделаю вид, что не понял, о чём ты болтала. За следующий — будешь бита плетями, ну а третий — рискуешь не пережить. Усекла?
— Да, — коротко ответила я и перестала строить из себя дурочку. «Не вышло», — подумала, расстроившись. Где же этот Веравски? И получится ли у него меня найти? Как бы не пришлось мне продолжить своё существование в качестве рабыни. Блин, не о том мечтала. Да кто же знал, как это всё работает? И где мой воин, которого я благополучно проспала?»
— В общем, сейчас придёт служанка, отправишься с ней в бани, там тебя отмоют, переоденут и на рынок. Нечего тут рассиживаться. Торговля хороша оборотом. И смотри не забывай, что я тебе сказал, целее будешь.
Он тяжело поднялся и, засунув большие пальцы в кармашки жилета, степенно вышел за дверь. Я же решила поговорить со служанкой, может, она адекватная и что-нибудь дельное присоветует. Через несколько минут забежала молодая женщина, что-то лопочущая на чужом языке. Одета она была примерно в такое же платье, как и я, только намного дешевле. Было видно и по ткани, и по вышивке.
— Нормально, — пробормотала я, — поговорила.
Женщина подошла и, схватив меня за руку, потянула в сторону двери.
— Ну пойдём, — вздохнула, поднимаясь, — посмотрим ваши бани. Должна же я ознакомиться с местными достопримечательностями, зря, что ли, на Заоранию приехала.
Баня была классной. Просторное помещение, с множеством скамеек для лежания, посередине два огромных бассейна. У стен ванны, наполненные горячей водой, рядом стеллажи, уставленные различными пузырьками, баночками и пучками трав. Насколько я поняла последовательность купания, сначала надо прогреться на тёплой лавке, потом помыться в ванной и только затем окунаться в бассейне.
Портила всё назойливая тётка, после того как я расслабилась на тёплом лежаке, стараясь не думать о всяких сволочах, старающихся испортить мне отпуск, она решила, что пора уже меня намылить, и стала лезть ко мне с мочалкой, при этом что-то непрестанно лопотала.
Пришлось мне сесть. Я отбрыкивалась от её услуг, как могла. Потом присмотрелась. В дальнем углу мыли такую же претендентку на рынок. Та лежала и молча терпела намыливания. Я подняла ладони, женщина на секунду замерла, я быстро забрала у неё мочалку и стала мылиться сама. Той это не очень понравилось, она куда-то отошла, вернулась с ещё одним рабочим инструментом и принялась тереть меня со спины. Потом притащила баночку и собралась намазать мне стратегические места. Я поняла, что она хочет поправить мой волосяной покров. Вздохнув, проделала всё сама, смыла, и ушлёпала от сопровождающей меня дамы к ванне. Залегла туда и минут десять не шевелилась, мысли наползали тёмной волной неизвестности. Настроение падало. В голове прокручивались разные варианты спасения. «Может стукнуть тётку и убежать?» — вопрошал мозг и сам себе отвечал, что не знает в какую сторону надо уносить ноги.
Вскоре женщина вновь возникла на краю моего сознания и стала тащить меня за руку. Пришлось покидать гостеприимное место, вытираться и следовать за моим конвоиром. Моё персиковое платье куда-то исчезло, наверно, отправилось в качестве платы за услуги, а взамен мне предложили широкие прозрачные розовые брючки с разрезами по бокам от низа до верха, собранные на блестящую резинку по линии талии и щиколоткам, и коротенькую блузку «а-ля всё наружу». А ведь я видела такие в сундуке у Тони. «Он что, купил себе рабыню? — мысли понеслись галопом. — Или спас девушку, утащив с рынка?» Вопросы не давали покоя, и я почти не обращала внимания на служанку, которая взялась сушить мне волосы и что-то городить на голове. Потом она подвела мне глаза, я даже боялась представить, что она там понарисовала, тщательно загримировала тёмное пятно, закутала меня в тонкое переливающее покрывало, довольно осмотрела и вывела из бани, дальше мы отправились с ней куда-то по слабо освещённому коридору.