Тринни не могла в это поверить: Лейн, и без связи. Что за чушь?

В общем, некому поплакаться. А так и закуклиться недолго, просто вот замкнуться на самой себе. Только вряд ли из этого выйдет что-то хорошее вроде бабочки. Скорее всего так и пропадет она в своем коконе, иссохнет.

Ая говорит, раньше было выражение «сохнуть по кому-то». Какое точное!

Тягучее время, оно как будто стоит на месте. Прошло три долгих, бесконечных дня, а до приезда Ричарда все еще два месяца. Ничего не изменилось…

– Я же говорила! Твой Чижов – самый натуральный натурал!

Тринни уже привыкла не вслушиваться в то, что бесконечным потоком выплескивалось из Аи. Она воспринимала ее щебетание как пение птиц. Впрочем, сейчас она так воспринимала всё. Сидела, погрузившись в свои мысли и очень неохотно выныривала на поверхность. И на последние слова подруги она среагировала только потому, что та произнесла его имя.

– Вот смотри, – Ая включила трансляцию с планшета.

Там была открыта какая-то желтая газетенка, и фотография: Чижов улыбается и придерживает за талию стройную темноволосую девушку. А внизу подпись: «На съемочной площадке сериала «Детективный детектив» любимец публики Чижов теперь появляется в обществе загадочной дамы. По документам она проходит как его частный психолог. Какие отношения на самом деле связывают этих двоих, неизвестно. Мы можем только отметить, что ранее необходимости в частном психологе у известного артиста не было».

Сердце пронзила боль: что ж, он хотя бы не изменяет своим вкусам. Девушка на картинке хоть и не похожа на Тринни, но типаж тот же – высокая, стройная, темноволосая. Значит, Чижов звонил, чтобы сказать, что жутко вымотался на съемках, что теперь группа работает по десять-двенадцать часов в день и что единственное его желание – это вытянуться и уснуть. А оказывается, у него была совершенно другая причина торопиться добраться до постели.

Взвыл скайп. Тринни не ответила. Просто сидела и смотрела на улыбающуюся фотографию. Морщинки в уголках глаз. Шрамик над бровью. Лукавый и теплый взгляд медовых глаз. Наверное, когда-нибудь она сможет с ним поговорить, но не теперь.

Скайп перестал давить ей на уши, а через несколько секунд пришло сообщение: «Ты читала газеты? Послушай, это не то, что ты думаешь, совсем не то».

Из глаз Тринни полились слезы: черт возьми, как же хочется поверить или хотя бы сделать вид, что поверила. И что у них все хорошо. Очень хочется, но не получается.

Как-то за всю жизнь не научилась обманывать себя.

– Что стряслось? Ты стала бледной… И кто тебе звонит? С тобой что-то происходит в последнее время, – заботливо заговорила Ая. – И ты молчишь, это даже обидно.

Тринни вздохнула. Ая, которая не задавала вопросов, нравилась ей гораздо больше.

– Ничего особенного, – Тринни кисло улыбнулась, – просто был тяжелый день.

– Зверствуют на работе, – понимающе протянула Ая.

И Тринни захотелось оказаться, где угодно, хоть за тысячу километров отсюда, только чтобы иметь возможность молча пережить свое горе, никому ничего не объясняя. Впрочем, чтобы побыть одной, вовсе не обязательно лететь на край света.

– Я в «Виртиссимо». Лучшего способа снятия стресса еще не придумали, – она постаралась, чтобы очередная улыбка выглядела менее кривой, чем предыдущая.

Хотя для уставшего и измордованного начальством клерка как раз улыбка кислее лимона покажется естественной. Скорее можно заподозрить неладное, если кто-то стал чересчур жизнерадостным.