– Не знаю, что на меня нашло… Конечно, мне не стоило… Ты не подумай, я не из… – она хотела сказать: «не из этих», но вовремя осеклась. Потому что как раз он, скорее всего, из этих.  – В общем, извини.

– Нет-нет, не извиняйся… Я ведь и сам… – Ричард нахмурился.

Она выдавила из себя улыбку:

– Забудем, да?

– Конечно, забудем.

Официант принес новую смену блюд и забрал у Тринни из-под носа пустую тарелку. Что там хоть было? Что-то украшенное листочками мяты… Точнее Тринни вспомнить не могла. А ведь тут наверняка отличная и очень дорогая кухня. Когда еще получится попробовать что-то подобное? Правильный ответ – никогда.

Ужин между тем шел своим чередом.

Ричард был мил и обаятелен. Он расспрашивал ее о детстве, о работе, о всяких глупостях, и Тринни отвечала, почему-то не стесняясь. Он шутил, и она хохотала так, что на глазах выступали слезы. К тому времени, как подали чай с вишневым штруделем, они были знакомы уже целую вечность. Они словно стали старинными друзьями.

Персональная магия Чижова. Только так и образуются друзья вроде хозяина этого отельчика или парня из кибербезопасности…

Она пила минуты и секунды. Поглощала их, вбирала в себя, пропитывалась ими. Она старалась запомнить все: приглушенный свет, тихий звон бокалов, поворот головы, взгляд, поднятую бровь, жест, смех, салфетку, прижатую к губам… Потом, в той жизни, которая наступит, когда вечер закончится, она часто будет надолго замирать, падать в воспоминания и перебирать в памяти все эти сокровища.

И все-таки одна мысль не давала ей покоя. Если бы сейчас Чижов заявил, что персонально для нее позволит создать свой вирт, просто так, по старой дружбе – ее это уже не устроит. Это будет суррогат. Безусловно, лучше, чем вообще ничего. Но весь виртуальный секс мира не сравнится с тем единственным поцелуем, с его настоящим теплом, настоящей страстью.

– О чем задумалась?

Машина мягко катилась по ночной дороге. Как ни пыталась Тринни инвентаризировать мгновения, все они уже закончились.

Несколько минут пути – и они с Чижовым снова окажутся в разных реальностях.

– Так… ничего особенного, – ей все-таки не удалось скрыть печаль в голосе.

– Не грусти, – ее руку накрыла большая теплая ладонь.

Просто прикосновение, означающее участие и дружескую поддержку. А у Тринни от него перехватило дыхание.

– Не буду, – она пожала предложенную руку, стараясь, чтобы этот жест тоже выглядел обыденным и дружеским.

Сейчас Ричард заберет руку и снова положит на руль, так что времени на то, чтобы запомнить и это тоже, совсем мало.

Но он не убрал. Словно забыл. И теперь они ехали, молча взявшись за руки и всматриваясь в темное полотно дороги. Тринни боялась шелохнуться, чтобы только не разрушить нечаянное волшебство.