– Скалёныш! – вырвал меня из мира пустыни и древних развалин голос Дикого. – Ты где запропастился?!
Я быстро спрятала книжку в мешок, затянула его и, сунув под голову, улеглась на соломе.
– Дрыхнешь? А ну вставай!
– Что, уже можно идти кушать? – отозвалась я.
– Не заслужил ещё кушать, – буркнул Дикий. – Нитки, иголка с собой?
Покивала.
– Доставай! – И он стал расстегивать ремни нагрудника.
Я закопалась в своем бездонном мешке, выискивая моток ниток и вынимая из рукава иглу.
С тихим стуком на солому приземлился доспех, и в меня полетела рубашка. Я подняла взгляд. Дикий стоял передо мною, голый по пояс. Его плечи поднимались округлыми буграми. На руках переплетались жгуты мышц. Впалый живот был разделен поросшей темными волосками бороздой, к которой примыкали выпуклые квадратики.
– Что, завидно? – насмешливо поинтересовался Дикий, который неправильно понял выражение моего лица. – Не бойся, у тебя тоже такие со временем будут, если будешь тренироваться.
И он потянулся к завязке на штанах.
– Не надо! – успела пискнуть я. Надеюсь, не слишком по-девчачьи. И чтобы прогнать возможные подозрения, добавила: – Я сначала рубашку зашью.
– А, ну да. Закончишь – спускайся и подходи есть.
Дикий подобрал доспех и пошел к лестнице вниз, поигрывая мышцами. Я зависла, уставившись на сильное мужское тело.
– Не задерживайся! – обернулся он, снова поймав меня за разглядыванием, и одним прыжком спустился вниз.
Судя по тому, что «бум» приземления я слышала, а воплей – нет, приземлился он благополучно. Хотя кто этих воинов знает? Я быстро вдела нитку в иголку и стала штопать рукав.
Рядом заверещал Шорька.
– Не правда, – возразила я. – Никто на него не пялился, понял? А кто будет ябедничать, опять окажется на тараканьем меню!