– Сироту всяк обидеть норовит.

– А ты?

– Я не обидчивый, дяденька Ровняла. Отомщу по-быстрому, – я старательно затачивала кончик изогнутой палки. – И забуду.

Воин хохотнул:

– Слышал, Пёс, что Пипка говорит?

– Пипка – плохо, – неожиданно заявил Пончик.

Я от неожиданности чуть не порезалась. Ножик-то заговоренный, полпальца отхватишь и не заметишь.

– Что тебе плохого Пипка сделал? – тоже удивился Дикий.

– Пипка хороший, имя плохое, – охотно пояснил великан, и у меня отлегло от сердца.

– Он не Пипка, он у нас настоящий Пипец! – съязвил Пёс.

– Имя не очень, да, – проигнорировал его Дикий и задумался: – Пусть будет Скалозуб.

– Длинно, – возразил Ровняла.

– Скала, – предложил прямой, как лом, Клык.

– Какой из него «Скала»? Так, Скалёныш, – фыркнул Пёс.

– «Скалёныш» – это в точку, – согласился Ровняла.

– Будышь Скалоныш, – шлёпнул мне плечу Клык со всей своей варварской дури.

– Хвала Защитнице, – буркнула я, пытаясь восстановить работоспособность конечности.

– Это за что? – спросил Дикий и злобно зыркнул на варвара. Тот сделал вид, что ничего не было и, цокнув, ускорил шаг коня.

– Что не Пончик, – пояснила я.

Скалёныш так Скалёныш. Я что? Могу и позубоскалить, могу и оскалиться, могу и упереться, как скала.