– С чего вы взяли, сэр, что я собираюсь делать что-либо за счет моей подруги? – ответила Элизабет, испытующе глядя на супруга, но не увидела на его лице ничего, кроме выражения прямой и бесхитростной доброты.

– С чего я взял? Но ведь Луиза будет скучать без нас, это так естественно!

– С некоторыми естественными чувствами следует бороться, – возразила ему на это молодая жена. – Впрочем, едва ли есть причины опасаться, что разлука как-либо повлияет на девушку, обладающую такой душевной силой.

– Но каковы же твои планы?

– Сейчас узнаешь. Мой отец выхлопотал для мистера Гранта приход в одном из городков на Гудзоне. Там пастор может жить с гораздо большим комфортом, чем здесь, где ему приходится вечно путешествовать по лесам. Там он сможет провести конец своей жизни в покое и довольстве и дочь его найдет подходящее для себя общество и завяжет отношения, соответствующие ее возрасту и характеру.

– Бесс, ты меня изумляешь! Вот не предполагал, что ты так предусмотрительна!

– Я предусмотрительнее, чем вы полагаете, сэр, – ответила ему жена, лукаво улыбаясь. – Но такова моя воля, и вы обязаны ей подчиниться, во всяком случае – на этот раз.

Эффингем рассмеялся, но, по мере того как цель прогулки становилась ближе, молодые супруги, как бы по обоюдному согласию, переменили тему разговора.

Они подошли к небольшому ровному участку, где когда-то, на протяжении долгих лет, стояла хижина Кожаного Чулка. Теперь участок, полностью очищенный от всякого сора, был красиво выложен дерном, и трава на нем, как и повсюду вокруг, под влиянием обильных дождей выросла густая и яркая, как будто над этим краем прошла вторая весна. Небольшая зеленая площадка была окружена каменной оградой, и, войдя в маленькую калитку, Элизабет и Оливер, к удивлению своему, увидели, что к ограде прислонено ружье Натти. На траве подле ружья разлеглись Гектор со своей подругой, как будто сознавая, что хотя многое здесь переменилось, все же осталось немало старого и привычного. Сам охотник, вытянувшись во весь свой длинный рост, лежал прямо на земле подле белого мраморного камня и отгибал в сторону пучки травы, пышно разросшейся на этой почве и вокруг основания камня, – очевидно, Натти хотелось разглядеть вырезанную на камне надпись. Рядом с этим простым надгробием стоял богатый памятник, украшенный урной и барельефами.

Тихо ступая по траве, молодые люди приблизились к могилам так, что охотник их не слышал. Загорелое лицо старика подергивалось гримасой душевной боли, он усиленно моргал глазами, как будто что-то мешало ему видеть. Немного погодя Натти медленно поднялся с земли и громко произнес:

– Ну, надо полагать, все сделано как следует. Что-то тут написано, только мне не разобрать, но вот трубка, томагавк и мокасины вырезаны отлично, а ведь небось человек, который все это сделал, сам ничего из этих вещей и в глаза никогда не видел. Эх, эх! Вон они лежат оба рядом – неплохо им здесь… А кто положит в землю меня, когда пробьет и мой час?

– Когда наступит этот горький час, Натти, у тебя найдутся друзья, чтобы отдать тебе последний долг, – проговорил Оливер, тронутый словами старого охотника.

Натти обернулся и, не выказав удивления – манера, перенятая им у индейцев, – провел рукой по лицу, как будто этим жестом стирая все следы грусти.

– Вы пришли взглянуть на могилы, детки, а? – спросил он. – Ну что ж, на них приятно поглядеть и молодым и старым.

– Надеюсь, тебе нравится, как все здесь сделано, – сказал Эффингем. – Ты больше всех заслужил, чтобы с тобой по этому поводу советовались.

– Ну, я не привык к богатым могилам, – возразил охотник, – так что это неважно, по вкусу они мне или нет, и советоваться со мной толку мало. Вы положили майора головой на запад, а могиканина – головой на восток, так, мой мальчик?

– Да, сделали, как ты желал.

– Вот и хорошо, – сказал охотник. – Они ведь думали, что после смерти пойдут разными дорогами, но мы знаем, что тот, кто стоит над всеми, в свое время соединит их – он сделает белой кожу мавра и поставит его рядом с принцами.

– В том не приходится сомневаться, – ответила Элизабет, решительный тон которой сменился мягким и грустным. – Я верю, что когда-нибудь мы снова все встретимся и будем счастливы вместе.

– Это правда, детки, встретимся потом? Это правда! – воскликнул охотник с необычным для него жаром. – Думать так утешительно. Но, пока я еще не ушел, я хотел бы знать, что рассказали вы тем, которые, словно голуби весной, так и летят сюда, – что рассказали вы о старом делаваре и о храбрейшем из белых, какой когда-либо бродил по этим горам?