На секунду в ночи повисла звенящая тишина. Слышно было только потрескивание дров в костре. Но тут кто-то не сдержался и хмыкнул. Один, второй, третий. Дружинники начали пересматриваться, хмыканья нарастали как снежный ком и наконец остров огласился дружным хохотом трех десятков луженых глоток.

— У-у-убью-у-у!!! — взревел Сьорен и сорвался с места атакующим носорогом.

Михаил едва успел отскочить в сторону, уйдя в перекат. Отчего-то ни капли сомнений, что при любом другом маневре, варяг его непременно настиг бы. Бог весть, с какой стати, но Романов, рванул из ножен свой нож и метнул все в ту же сосну. Потом развернулся и побежал прочь от разъяренного воина, избавившись по ходу бегства и от второго ножа.

Сьорен был силен и ловок, а потому состязаться в этом с ним было бессмысленно. Зато бегать он не умел. Чем беззастенчиво и пользовался Романов. Он еще с ума не сошел, вступать в схватку с этой машиной для убийства. Поэтому и бегал от преследователя под нескончаемый хохот дружинников.

— Хватит, — наконец выкрикнул ярл. — Сьорен, успокойся.

— Ларс, он…

— Мы все слышали, что он, — оборвал воина ярл. — Ты сам виноват. Нечего было связываться с мальчишкой.

— Он трус и ему не место в дружине.

— Да? Ты так думаешь? — Ларс Аструп заговорил таким тоном, что все воины предпочли замолчать, и на берегу вновь повисал тишина.

— Он трус. Только и знает, что бегать. Если бы он остановился и дрался, то из него получился бы толк. Да, он получил бы свое, но тогда мы все увидели бы, что он готов драться, а не сбежит при первой опасности, — убежденно произнес воин.

— Каждый из нас предпочел бы встретить опасность лицом к лицу. И без разницы что нам предстояло бы, быть избитыми или умереть. Но парень решил победить.

— Как? Убегая? — разведя руками, возмущенно произнес Сьорен.

— Он дважды убил тебя, дружище.

— О чем ты, Ларс?

— Об этом, — ткнул тот пальцем в ствол дерева, где на уровни груди взрослого мужчины, торчали два ножа. — На тебе нет доспехов, и каждый из этих клинков убил бы тебя. Маркуса в дружину принял я. И сделал это не потому что он застрелил из арбалета пятерых половцев. А потому что, он вообще сумел стрелять из этого оружия, хотя сил взвести тетиву у него не было. И запомни, Сьорен, пока я ярл, ты больше не обидишь его. Ты меня понял?

— Я. Понял. Ярл, — с расстановкой, произнес воин.

— Помнится, Маркус просил тебя научить его пользоваться топорами. Научи его всему, что ты умеешь сам. И, да. Я очень надеюсь, что ты будешь достойным и строгим учителем.

— Не сомневайся, ярл, — тут же повеселел воин.

А вот у Михаила, почувствовавшего было облегчение, отчего-то неприятно засосало под ложечкой.