Мало того, он даже старался отвечать воину, простыми фразами. Они порой сильно веселили его, и он, не отвлекаясь от работы, поправлял ученика. Тот же в свою очередь сразу фиксировал это в памяти. Так и работали примерно часа три. После чего, в руках кузнеца оказалось широкое лезвие ножа, на треть от кончика обоюдоострого. Заточить, насадить рукоять и нож готов.

— Тот смешной топорик ты сам делал?

— На пожарище нашел лопатку от сохи, половцы не приметили, приладил, чтобы случись оборониться было чем. Не хотел чтобы Барди серчал. Да только без толку все.

— Отчего же. Он ведь тебя не убил, — продолжая дублировать фразы на варяжском, возразил кузнец. — Запомнил, как я ковал нож?

— Запомнил.

— Если тебе не жалко тот кусок железа, можешь попробовать выковать из него такой же. Металла хватит. Хотя железо и дрянное.

— А можно?

— Ну я же разрешаю, — пожав плечами, ответил на такую глупость варяг.

Михаил без капли сомнений взрезал лыко, извлек лопатку из рукояти и подступился к горну. Кузнец и не подумал ему помогать. Стоял в сторонке и наблюдал за тем, как паренек управляется с металлом. Правда порой он все же вмешивался в процесс, указывая на ошибки. Так-то Михаил запомнил все в мельчайших деталях. Но тут дело такое. Между знать и уметь, есть большая разница. Одно дело наблюдать со стороны, и совсем другое делать самому.

Однако, замечания учитывались мгновенно, а правильный удар ставился уже со второй или третьей попытки. Романов настолько увлекся, что работал не обращая внимания на происходящее вокруг. Как и на то, что кузнец говорит с ним уже не прибегая к русскому. Причем, в общем контексте, парень понимал даже фразы, ранее не употреблявшиеся варягом.

Солнце уже катилось к закату, когда он наконец сунул раскаленный клинок в воду. От зашипел, выдал облачко пара, и тут же потускнел. Михаил обождал пока металл не остынет, после чего извлек нож и положил рядом с изделием своего учителя. Демонстрируя собравшимся практически копию.

Ну да. Пока он возился у наковальни, многие воины побросали свои занятия и наблюдали за работой мальца. Словно им заняться нечем. Хотя-а-а. Может и нечем. А тут такая равлекуха, холоп подступился к наковальне и заставляет их признанного кузнеца удовлетворенно цокать языком.

— А зачем ты сделал хвостовик у лезвия размером с рукоять?

— Так ручка получится прочнее. И вообще, приложил две накладки, оплел кожей и готово. А можно и просто хвостовик оплести. Тоже нормально получится.

— Ну-у, можно еще и золотом разбрасываться, — хмыкнул кузнец. — У тебя здесь лишнего железа осталось на четыре наконечника для стрелы, не меньше, — под смешки собравшихся варягов, произнес он.

— Я только учусь, — пожав плечами, произнес парень.

— Ты правда никогда не работал в кузнице? — рассматривая работу Михаила, поинтересовался варяг.

— Никогда. Так, только со стороны видел, пока дядька Илья не погонит прочь.

— Ты очень быстро учишься.

— Так я о том и говорил.