— Барди сказал, что ты излечил его ногу, хотя она уже начала зловонить, а он умирал.

— Это так. Просто вспомнил, что мне рассказывала бабушка, и начал делать так же. А там уже господь сподобил.

— Почему ты ему помог?

— Я был один. Мой дом сожгли половцы. Если бы Барди умер, я забрал бы его имущество. Если бы выжил, то помог бы мне в будущем. А он в благодарность продал меня вам.

— Не продал, — покачав головой, возразил вожак. — Подарил. Ты трогал его оружие? Брал его? Пользовался?

— Д-да, — не понимая к чему он клонит, подтвердил Михаил.

— И он тебя за это не убил, — со значением произнес вожак.

— Это да. Зато сделал холопом.

— Сейчас ты холоп, — кивая, подтвердил вожак. — Но ты можешь стать членом нашей дружины. Нашей семьи. Тебе нужно только доказать, что ты достоин этого. Я ярл Ларс из рода Аструп. И только что сказал тебе мое решение.

— Я тебя понял.

— Вот и хорошо. Руки и ноги уже не болят?

— Немного покалывают.

— Ты быстро оправился. Молодец.

Произнеся это, вождь поднялся и направился на корму. Михаил же осмотрелся вокруг. В прошлый раз ему это не больно-то удалось. И увиденное очень даже впечатляло. Судно с палубой, длинной метров в двадцать пять, никак не производило впечатление просто большой лодки. Канаты, весла уложенные вдоль, посредине палубы под уменьшенной двухвесельной копией ладьи. Довольно высокая мачта на расчалках, с прямоугольным парусом, наполненным ветром.

На носу сложен небольшой горн, стоят корзины с древесным углем, сложен инструмент. Походная кузня сейчас не задействована, и кто кузнец решительно непонятно. Воины расположились по всей палубе. Кто в рубахе, кто с голым торсом принимает солнечные ванны. Вообще, майское солнце жарит нещадно. Но мужики уже с загаром, и особо его не опасаются. Все в той или иной степени говорят по-русски, значит не первый год на Руси, к местному светилу привыкли и не боятся его.

Ладья шла споро. По местным меркам, разумеется. Это Михаил обратился к памяти Звана. А так, по ощущениям километров тридцать в час. Черепашья скорость. Или для водного транспорта это нормально? Бог весть, он этим вопросом как-то никогда не интересовался. Наверное все же не так уж и плохо. Парус ни разу не полощется, а выгнулся эдаким пузырем.

— Держи. Это твое, — с неизменным акцентом произнес один из воинов, брякнув о палубу сидором Романова.

Окинул подростка внимательным взглядом, покачал головой и направился на нос, вроде как к походной кузнице. Михаил заглянул в мешок. Все го пожитки в наличии. И если он холоп, то надо признать, какое-то странное к нему отношение, потому что внутри находился и его пояс с ножом, и небольшой топорик, который он смастерил пока выхаживал Барди.

Вообще-то, топором это назвать можно было с очень большой натяжкой. При очередном посещении пожарища, ему удалось обнаружить железную лопатку от сохи. Вставил ее в расщеп ветви, закрепил лыком и заточил о камень. Получилось неказисто, кто бы спорил. Но ветки рубить получалось, а случись так и по башке кого приласкать можно.

Вынужденное безделье варяги коротали за мелкими бытовыми занятиями. Кто-то точил или чистил оружие, кто-то чинил щит, другой штопал рубаху. И все это сопровождалось ленивыми разговорами. Хотя нет, из-за лодки доносится голос явно повествующий какую-то занимательную историю, потому что его слова нередко сопровождаются смешками.