— Замечательно! Я бы хотел сделать то же самое для себя, сестры и своей невесты.
— Метод не опробован достаточно. Есть риск умереть.
— И все же… кроме того, есть один секрет, который не знала англичанка. Не спрашивайте, откуда его знаю я.
Лейб-медик заинтересованно на меня взглянул.
— Ты наверное знаешь, что у коров бывает оспа или у лошадей. Если собрать статистику, кавалеристы и доярки гораздо меньше болеют оспой. Так вот, кто-то додумался делать вариоляцию из пустулы с тела коровы, а еще лучше теленка. Коровья оспа слабее черной оспы, да и риск перенести другие болезни от человека к человеку меньше.
— Странно, что я этого не слышал.
— Не мудрено. На востоке хранится много удивительных тайн. Но это действенный метод, лучше вариоляции. Сделай, пожалуйста, все необходимые опыты. Чем раньше я смогу обезопасить себя от оспы — тем спокойнее мне будет.
— Разумеется, Ваше Величество. В течении нескольких месяцев мы проведем необходимое исследование!
Интересная встреча у меня произошла в Берг-коллегии. Бывая там регулярно, я перезнакомился с советниками, горнозаводчиками и рудознатцами. Однажды мне представили начальника Охтенского порохового завода Якова Батищева, пожилого мужчину с простоватым лицом и умными глазами. В свое время он прославился модернизацией Тульского оружейного завода, а у меня была наготове целая программа индустриализации, только людей для её реализации подыскивал. Разговорились о делах, о технологиях изготовления пороха.
— Я вот слышал, Яков Трофимович, об одной хитрости. Будто бы, если порох хранить смешанным с древесным углем — он не взрывается, только горит. Проверь это у себя. Если правда, то нужно внедрить эту новацию, а перед боем смесь всегда просеять можно.
Это изобретение сделал в 1844 г капитан Фадеев. Скормив его матерому производственнику, я хотел добиться необходимого уровня его доверия ко мне. Будет успешным опыт — начнем разворачивать химическое производство в Охте.
Через неделю встреча произошла снова. Батищев был в восхищении.
— Поразительное дело! Мы когда подожгли бочку с порохом прятались за бруствером, а он все не взрывается! Глянул так осторожненько — горит! Просто горит, Ваше императорское величество!
— Замечательно! Выноси предложение в военную коллегию о новой форме хранения пороха. Только не упоминай, что идея от меня пришла.
— Да как же так, Петр Алексеевич?
— Вот так вот, Яков Трофимович. Ни к чему это мне. Дозволяю сказать, что сам изобрел этот способ. А у меня к тебе другое поручение будет, посложнее. Пообщайся с мастерами которые бумагу делают, посмотри как они это делают, найми кого считаешь нужным, можно вместе с мастерской. Нужно организовать государеву бумагоделательную мануфактуру. Но для начала проведи опыты. Слышал я, что на востоке умеют делать бумагу из опилок, но для этого опилки варят в растворе специально приготовленной соды. По сути это уже и не сода вовсе, а новое вещество. Подробностей знаю мало как её делают, вроде как раствор соды с гашеной известью смешивают и получают некую едкую жидкость.
Дальше удивленный Батищев дотошно распрашивал у меня подробности каустификации соды и сульфатного процесса обработки древесины. Учитывая, что химия в это время находилась в зачаточном состоянии, а мои знания крайне поверхностны, задача ему предстояла сложная. Надеюсь, я не ошибся в выборе исполнителя. Каустическую соду впервые выделил француз Дюамель де Монсо лет через десять, а сульфатную варку целюлозы открыли только в середине 19 века. Если все же удастся эту проблему решить сейчас — мы завалим страну и мир дешевой бумагой из отечественного сырья. До сих пор её делали из старых тряпок, а опилки гораздо доступнее. Будет много бумаги — возможности просвещения возрастут на порядок!
Несмотря на мое пристальное внимание к работе чиновников, основное внимание я по-прежнему уделял гвардейцам. Игорь Семенов по натуре был абсолютно невоенным человеком, но Петр Романов как и все почти мальчишки тянулся к блестящему и доблестному миру солдатиков, мундиров, оружия, силы. Поэтому вечера я часто проводил в офицерском собрании Преображенского полка. Играл в шахматы, читал книжки по военной истории, общался с офицерами, участвовал и поощрял дискуссии о путях развития армии.
Пытался надавить на Меншикова для выделения средств на строительство слобод гвардейских полков, но в связи с выплатами приданного цесаревнам и вообще из-за финансового кризиса денег он не дал. То же самое произошло после моего предложения присвоить лейб-регименту статус гвардейского. Получив отказ, я аккуратно довел до знакомых офицеров мысль, что я бы рад помочь гвардейцам, да генералиссимус не дает. Даже чуть бунт не вспыхнул, но я уговорил потерпеть до осени. Надеюсь, преданность мне гвардейцев увеличилась, как и неприязнь их к Меншикову.
Участвовал я в ротных и полковых учениях. В составе роты солдат учили в основном обращению с оружием и простейшей строевой подготовке. Я же настаивал на усиленной тренировке скорости заряжания фузей и произведения залпов в составе роты. Основная мощь пехоты — в силе залпового огня и чем чаще производится выстрел, тем пехота эффективнее. Этим прославилась впоследствии прусская армия. Я же пытался соединить прусскую выучку и русскую стойкость. Для повышения мотивации регулярно устраивал соревнования между ротами по скорости залпов и победителей традиционно награждал чаркой вина и алтыном.