860
Помню, гид, работавший в агентстве молодежного туризма «Спутник» (по линии которого я впервые ездила в Ленинград в 1979 году), не вылезал из джинсов весь месяц, пока длилась поездка.
861
«Для вас, молодые» (Смена. 1970. 17 июля. С. 3.) Там же были фотографии громоздких мужских костюмов.
862
О «болоньке» см. [Богданов 2008]. Другие предметы см. на илл. 5.4. Источником послужили также личные наблюдения. Сапоги на платформе, например, появились в Ленинграде позже, чем в Западной Европе, и сама мода, соответственно, длилась дольше.
863
Помню, как меня в 1980-е спрашивали про мои лазурно-синие туфли для народных танцев (тогда такие были в моде). Мое одеяние до колен, переделанное из старого папиного полушерстяного халата, которое я носила с ботильонами – то красными кожаными, то белыми парусиновыми, с большой холщовой сумкой марки «Naf-Naf», украшенной яркими цветами в стиле Матисса, вызывало неодобрение по иной причине: слишком уж очевидно было, что я иностранка. Интересно, что в 1950-е ленинградская богема была гораздо лучше знакома с подобной одеждой. См. воспоминания Г. Горбовского о том, как автор со своим другом Виктором Бузиновым фланировали по Большому проспекту: «Тогдашнее наше шествие с Бузиновым по Большому проспекту обращало на себя внимание прохожих. Причиной проявленного интереса послужили наши эпатирующие наряды, в которые мы облачились в тот день. Во-первых, яркие женские шляпы. Старомодные, из довоенных материнских залежей. Шляпы с вуалетками, перьями и огромными полями! В своей шляпе я проделал отверстие и выпустил наружу залихватский клок волос. На спинах у нас алели бубновые тузы, нашитые на жилет и кофту – опять же не из нашего с Бузиновым молодежного гардероба. На штанах – вызывающие заплаты, которых в послевоенные, отнюдь не джинсово-хипповые годы почему-то все жутко стеснялись. В таком виде, держась на людях как можно невозмутимее, заявились мы в библиотеку имени Льва Толстого» [Горбовский 1991: 239].
Полный негодования рассказ одной из наших информанток о том, как в 1980-е ее племянник пришел домой в джинсах «с грязной жопы» (так ее шеф называл подержанные джинсы), см. Oxf/AHRC SPb-07 PF25 IN (женщина 1941 г. р.).
864
Строительство здания началось в 1908 г. под руководством Э. Ф. Вирриха (он использовал идеи других архитекторов, участвовавших в конкурсе на лучший проект универмага), заканчивали его уже после революции. См., например, [Кириков 2011].
865
Архитекторами этих зданий были Е. И. и Л. С. Катонины, Е. М. Соколов и К. Л. Иогансен. Проспекту посвящена обширная литература: см., например, [Бусырева и др. 2008; Курбатов 2008].
866
В составленный В. Лурье словарь-справочник «Микротопонимика» [Лурье] включены три магазина и пять кафе, носящие прозвище «стекляшка». Слово «стекляшка» используется как обобщенное название в Oxf/AHRC-SPb-09 PF-54 IN.
867
В этом состоит существенное отличие от потребительской культуры в социалистических странах, например в Чехословакии: см. [Bren 2010].
868
См., например, Oxf/AHRC SPb-08 PF46 АК (женщина 1969 г. р. вспоминает 1980-е годы): «…в Гостином дворе, на верхней галерее второго этажа, всегда стояли очереди – это была такая галерея, куда… именно второй этаж, куда… часто выбрасывали именно туда всякие дефицитные товары». В ретроспективе Гостиный Двор иногда вспоминают с любовью: ср. Oxf/AHRC SPb-07 PF5 SA: «Любили мы этот магазин, это такая развлекуха, смотреть там на что-то, вот я гуляю и вижу, иду, иду, и вдруг передо мной открывается дверь, а там сапоги. Вот так прямо: бах, а я: “А!” И то я оказалась вторая в очередь».
869