Он коснулся зелёного камня на груди Мары.

– Вот это, – добавил он. – Вот её цель.

Неприятное чувство всколыхнулось внутри у Литея, у самого сердца – слишком уж много позволял себе этот эльфийский князь. Литей боготворил свою королеву. Все её почитали, и не позволяли себе таких вольностей.

А этот… Он был чужим – этот эльф. Пусть высокорождённым и великим, но чужим.

Как смел он так запросто говорить королеве Маре – «ты», и обнимать её у всех на виду, словно он её муж или друг.

Литей поджал губы, чувствуя нарастающий гнев.

– Ты придаёшь этому слишком большое значение, – спокойно молвила Мара Джалина.

– Это ты относишься к произошедшему слишком легкомысленно… – не отступал Эктавиан, рука его по-прежнему лежала на камне Мары. – Это не просто дешёвая побрякушка, из тех, которыми торгуют купцы на ярмарках. Это эльфийское сердце! Это символ нашего бессмертия, нашего величия. И стрела, метила в него. Кто-то хотел убить тебя, потому что принял за эльфа.

– Тише, князь! – одёрнула его Мара так тихо, что и Литей еле расслышал. – Ты мудрее меня, возможно, ты прав. Скорее всего, прав. Но не стоит обсуждать это здесь и сейчас. Зачем смущать дурными вестями твой народ? Он уже и так в отчаянии.

– Истина в твоих устах, – так же тихо ответил владыка эльфов. – Идём в Белый Дворец! Нам о многом нужно поговорить, но прежде всего – твоя рана.

Литей всё ещё не остыл от внезапной вспышки ревности, он ещё чувствовал, как бурлит в жилах закипевшая кровь, и гнев ищет выхода, и именно в этот момент эльфийский князь, наконец, обратил на него внимание.

Улыбнулся, как показалось Литею, чуть насмешливо и спросил у Мары:

– А это что за юный рыцарь? Представь своего спутника, королева Мара!

Гнев схлынул, уступив место растерянности. Литей лихорадочно соображал, как же ему лучше поприветствовать Великого князя.

А Мара сказала с улыбкой:

– Это мой верный рыцарь и воспитанник, принц Дарген Литей Ринай, будущий наместник Брелистона, а если на то будет воля Небес, правитель всей Земли Орлов и Остена. А это – Великий князь Эктавиан.

Прозвучало это как-то глупо и напыщенно, особенно по сравнению с титулом Эктавиана, упомянутым как бы вскользь.

– Орлёнок из Даргкара, – улыбнулся верховный эльф. – Добро пожаловать в Княжество эльфов, юноша!

– Моё почтение и пожелание всех благ вам, Владыка Эктавиан! – учтиво поклонился Литей. – Для меня честь – знакомство с вами, то есть, конечно, мы уже были знакомы… давно… Так мне сказала моя королева. Но это ведь так давно было – восемнадцать лет назад. Разумеется, я уже позабыл как…

Слова застыли на языке Литея. Улыбка угасла на лице Эктавиана, печалью повеяло от него, столь сильной, что её можно было почувствовать кожей, и даже в лесу стало вдруг как-то темнее. По гневно сверкнувшим глазам Мары Литей понял, что ляпнул что-то совсем-совсем не подходящее. Он уже и сам сообразил что, но было поздно…