– Как не надо? Надо. Говори, пишу.

А что? Действительно неплохо, если она сейчас будет рядом.

– Подожди немного, я попрошу Петровича за тобой заехать.

– Окей. Ну всё, я одеваюсь. А, погоди! Хочешь, мама тоже приедет? Поможет ухаживать.

– Нет, что ты! Он в своей клинике, тут очень все стараются.

– Ладно, посмотрим.

Видимо, я отрубился на какое-то время, потому, что смутные тягучие виденья мои прервал окрик знакомым голосом:

– Спокойно, девушка, я родственница самого́!

Вскочил моментально и поспешил на выручку «родственнице». Она обняла меня крепко, пригладила волосы.

– Ну что тут, как?

– Пока ничего нового. Папа в тяжёлом состоянии в реанимации.

– Да, условия тут шикарные, сразу видно. Не то, что бабка моя помирала в гадюшнике.

– Знаешь, мне от этого не легче.

– Понятно дело. Испугался, котёночек мой? Она снова полезла обниматься. Я отстранился, стал рассказывать, как влез на мёртвого папу верхом и давил ему на рёбра, как мог.

– Ты даёшь! Я бы так не смогла.

– Зная тебя, ещё лучше бы смогла. Ладно, пошли ко мне, у меня тут теперь своя комната.

– Круто.

– Ага, во всём отделении кроме нас никого.

– Вообще?

– Врачи, медсёстры. А пациентов всех перевели.