— Клянусь Богом, я не знаю. И никогда не знал. Я высадил второго парня в Фернандине, сказал, чтобы он отправлялся в школу и держал язык за зубами, а сам решил позаботиться о его брате.

— И что, он вот так просто взял и сошел на берег?

— Он был как в трансе. Он просто сделал то, что я ему велел делать. Я посадил его в такси и отправил. В следующий раз я видел его на Рождество. Он был Хэмишем.

Бак снова вытер платком лицо, по его черным щекам струились слезы.

— В другой раз я увидел его на следующее лето, и он был Кейром. Он стал одновременно обоими.

— А что ты сделал с другим юношей, когда уехал из Фернандины? — спросил шериф.

— Привел лодку на кладбище, положил его в могилу старого Гарри и прочитал над ним свои молитвы. Затем я вернулся в Дангнесс и никогда никому ничего не рассказывал о том дне до сегодняшней минуты. Я никогда ничего не говорил Хэмишу и Кейру — кем бы он ни был. Он вел себя так, словно ничего не произошло, поэтому так же вел себя и я. Мы никогда ничего не говорили по этому поводу.

Долгое время никто из собравшихся в комнате ничего не говорил, затем шериф встал.

— Жермен, — сказал он. — Ко мне это не имеет никакого отношения; у меня нет никакого интереса к тому, что здесь произошло. Что касается меня, я не вижу здесь преступления, только несчастный случай — в худшем случае неумышленное убийство, к тому же срок давности истек несколько лет назад. Я не собираюсь арестовывать такого старого человека, как Бак, за сокрытие преступления, совершенного двадцать лет назад. Это уже история, и история вашей семьи, поэтому я оставляю это дело на полное ваше усмотрение.

Он смахнул пыль со своего «стетсона».

— Я желаю всем вам самого наилучшего и постараюсь как можно скорее забыть об этом дне. Жермен, мне по-настоящему жаль, что так случилось с мистером Драммондом.

С этими словами шериф вышел из комнаты и из дома. Некоторое время спустя с лужайки взлетел его вертолет.

— Бак, — обратилась Жермен к плачущему старику, — не знаю, хорошо ли ты поступил, но одно я знаю наверняка — ты не сделал ничего неправильного. Тебе не о чем сожалеть. Я благодарю тебя за то, что ты дал мне возможность в течение всех этих лет наслаждаться обществом… обоих моих братьев.

Джеймс встал со своего места.

— Пойдем, дедуля, я отвезу тебя домой.

Они оба вышли. Доктор Блейлок поднялся с места.

— Своим студентам я скажу, что не нашел сходных записей. В том же самом я постараюсь убедить и себя.

Он протянул рентгенограммы близнецов Жермен.

— Возьми и уничтожь их.

Он вышел из дома, и обе женщины остались одни в кабинете.