Накричал на неё.

Сказал, что мне не нужны деньги её отца. Потому что было стыдно. Стыдно принимать из рук своей девочки деньги на своё проживание. Потому что Я должен обеспечивать её. Потому что Я должен баловать её. Потому что Я должен делать её счастливой, если нахожусь с ней рядом. Если она зовёт меня своим мужчиной.

А она обижалась. Дулась на меня три дня. Убегала после школы домой и не выходила ко мне вечером, хотя знала, что я её жду.

— Я люблю тебя, глупый! — возмущалась она, когда я перехватил после уроков у её дома и прижал к забору, прося поговорить. — И хочу помочь. Хочу, чтобы ты жил в нормальных, человеческих условиях, — на последних словах голос стал тише.

— Я знаю, принцесса, — уткнувшись носом в её волосы, ответил я. — Знаю. Но и ты пойми меня, — я немного отстранился, заглядывая ей в глаза. — Я не привык брать чужое. Я привык рассчитывать только на себя. Только на свои силы.

— Я для тебя чужая, хочешь сказать? — вспылила Меланья. — Ты не можешь рассчитывать на меня? Не доверяешь мне?

— Как же сложно, — я взъерошил свои волосы и посмотрел на девушку исподлобья. — Я не хочу спорить, принцесса. Не хочу ничего доказывать. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. Но уясни одну вещь — я не буду принимать от тебя дорогие подарки.

— Даже то, что я сделаю своими руками? — тихо спросила малышка, успокаиваясь.

— То, что ты сделаешь своими руками, я буду хранить всю жизнь, — чувствуя облегчение от того, что на её лице появилась улыбка, сказал я.

— Тогда отлично! — рассмеялась малышка, ныряя в мои объятья и прижимаясь к моей груди.

Хитрый маленький рысёнок затеяла ремонт в моём доме. Она решила начать с чердака. Сначала притащит молоток, потом гвозди, потом шторы и обои. На все мои возражения, хлопала ресницами и говорила, что всё лежит у них дома в сарае и на чердаке и скоро выкинется, а нам нужно где-то греться. Я вздыхал и шёл следом с ней наверх, чтобы ровнять стены и клеить обои.

Я всегда ей проигрывал. Всегда сдавался, стоило посмотреть в её лицо. Потому что не мог противостоять взору этих тёплых карих глаз. Не мог противиться этим сладким поцелуям.

И сейчас, стоя посреди учинённого мною бардака и осматривая свой дом, понимаю, что больше половины вещей принесла сюда Меланья. Вот занавеска на окне — сама сшила из старой шторы, вот кастрюля — бабушка в ней кашу варила, а сейчас никто не пользуется, вот скатерть, на которой вышиты мы. И все эти мелочи каждый день наполняли мой дом. Стали такими привычными и родными, что я не мог представить комнаты без них. Даже еда, которая стоит на плите и на столе, всё она принесла или приготовила.

Хитрая маленькая рысь.     

Незаметно делает мою жизнь проще. Незаметно обеспечивает меня. Проявляет заботу.

И я понимаю, что её мать права. Я никто. Бедный сирота, который зарабатывает копейки, чтобы выжить. А она нежный цветок, к которому я потянул свои руки, чтобы коснуться красоты. Ей найдут подходящую партию. Найдут достойного мужа. Или она встретит своего истинного.

Боль разрывает изнутри. Медленно режет изнутри тонкими когтями. И я принимаю решение. Решение исчезнуть из жизни малышки навсегда. Пусть она меня ненавидит. Но пусть это будет сейчас, а не потом. Не тогда, когда мы проживём с ней пять лет, и она поймёт, что я ничего не могу ей дать. Не тогда, когда она разочаруется во мне. Не тогда, когда она встретит своего истинного и мне придётся её отпустить.

Опустить руки и смотреть на то, как она счастлива с другим.                                                                                                                                       

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍