Я не ненавидела свою мать. 

Я презирала её. Мне даже было её жалко. Имея в своей жизни всё, о чём мечтает нормальная женщина — красивого мужа, который был её истинным, тёплый дом с богатым убранством и дочь — моя мать была глубоко несчастной женщиной. 

Несчастной от того, что не знала, что такое материнская любовь. Я знаю, что уже давно могу дать ей сдачи. Могу ударить в ответ. Могу вырвать из её рук отцовский кожаный ремень и не дать ей себя коснуться. 

Но я не могу поднять руку на свою мать. 

Слишком мягкая. Слишком добрая. Слишком воспитанная, чтобы перечить ей.

Казалось, что невозможно любить Гереха больше. 

Невозможно хотеть его больше. 

Невозможно сходить с ума по его голосу и запаху. 

Но я влюблялась в него всё сильнее и сильнее с каждым днём. 

С каждым часом. С каждой минутой, проведённой рядом с ним. 

Эта любовь так глубоко поселилась внутри меня, что её никакими средствами невозможно было вытащить. 

Я пытаюсь хоть как-то остановить лавину тех чувств, что обуревают меня. 

Что так глубоко проникают внутрь, пуская корни в самое сердце. 

Я пытаюсь сопротивляться. 

Пытаюсь оставить хоть какое-то пространство между нами. 

Хоть маленький поплавок, который удержит меня наплаву, в случае, если придётся тонуть. 

Но куда мне против заботы этого невероятного парня? 

Как можно противостоять человеку, который так задорно и интересно рассказывает истории? 

Как можно не любить его глаза, его улыбку, его смех? 

Я чувствую себя последней дурой, когда он дарит мне тёплый красный вязаный шарф и такого же цвета шапку с пушистым помпоном.