Когда я разбирал завалы на уютном, но холодном чердаке, нашёл там яркую и невероятно красочную книгу сказок, оставшуюся после прошлых хозяев. 

Я никогда не был любителем книг, а тем более детских сказок, но открыв эту объёмную книгу, я закрыл её только тогда, когда свет перестал проникать в комнату сквозь запылённое окно. 

Любимой сказкой, которая запала мне в сердце оказалась та, в которой принцессу похищал серебряный дракон, уносил в свою пещеру и охранял, как самое прекрасное сокровище. В конце сказки принцесса оставалась в пещере с драконом, отдавая ему своё сердце и душу. Дракон превращался в юношу, и эта история имела счастливый конец. 

Сказка была любимой, потому что точно так же я себя чувствовал рядом со своей девочкой. Потому что я был драконом. Потому что она была моей принцессой. 

 Я точно так же хотел оберегать её от всех. Присвоить себе. Рычать на каждого, кто посмеет на неё взглянуть. Кто посмеет сделать ей больно. 

— Скажи мне, принцесса, в твоём замке нет места для раненного дракона? — я был готов выть от боли, которая раздирала меня изнутри. 

Я глотал ком в горле, который впервые там появился спустя десять лет. 

Впервые с того момента, когда меня закрыли в сыром подвале за то, что я украл горбушку хлеба, и я, щипая себя за руку, пообещал себе не плакать. 

Не плакать никогда в своей жизни. 

Но Меланья рушила все мои барьеры. 

Ломала мои устои и взгляды на жизнь. 

Рядом с ней из дикого котёнка я превращался в ласкового кота, который готов хвостиком следовать за своей хозяйкой. 

— Скажи, разве я не достоин твоей любви? — Меланья молчала, упрямо поджав свои пухлые губки и глядя на меня большими глазами, полными непролитыми слезами. — Значит, те слова, что ты сказала Дилании были правдой? Значит, ты действительно считаешь меня недостойным своего внимания? — осенила меня мысль, и я рвано выдохнул, пытаясь протиснуть воздухом камень, который давил на грудь. 

— Я хотела пойти на это чёртово свидание! Я хотела, чтобы всё было иначе, — маска безразличия упала с лица моей принцессы, и я увидел маленькую расстроенную девочку. 

Она ревела, тыкая мне в грудь тонкими пальчиками.                                                                                                                                     

Её по-детски круглое личико раскраснелось, глаза покраснели, а волосы растрепались от ветра. 

Она была невероятно милой. 

Такой хрупкой, что хотелось защитить её от всего мира. Закрыть своей спиной ото всех бед. 

— Так что же мы делаем не так, принцесса? — отчаянно шептал я, прижимая Меланью к себе. — Почему мы начинаем наше свидание со ссоры? — я дышал запахом её волос, чувствуя, как голова кружиться от счастья. — Я не успел тебе даже сказать, что ты невероятно прекрасна в этом платье, — целуя кончик её покрасневшего носика, не лукавя, сказал я. — Не успел сказать, что будь ты хоть в растянутых штанах, ты всё равно была бы лучше всех. Потому что ты принцесса. Я не мастер комплиментов, малышка, — честно признался я. — Я не умею красиво ухаживать. Я не умею говорить слова любви. Потому что я не знал любви… Поэтому я делаю так, как умею. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍