Мне было плевать. 

И только принцесса делала из меня сопливого романтика, который запоминал всё в её образе до мельчайших деталей. 

Чтобы ночью представлять, как я медленно стягиваю с её узких плеч строгую блузку, покрывая поцелуями её шею и ключицы. 

Чтобы уперевшись ладонями в стену в тесной кабинке душевой, представлять ей стройные ноги на своих плечах. 

Представлять, что её тонкие пальчики сжимают мою напряжённую плоть. Медленно и робко касаются. Лаская. Даря неземное наслаждение. 

От всех этих мыслей становилось душно и… стыдно. 

Я смотрел исподлобья на Меланью, которая нервным движением заправила прядь волос за ушко. 

Она шла медленно, понурив голову, а когда подняла на меня свои невероятные карие глаза, я увидел, что они наполнены слезами. 

Боль ножом прошлась по сердцу. 

Я с отчаяньем понял, что своим шантажом я испортил всё. 

— Если ты настолько сильно не хочешь идти со мной на свидание, что плачешь, то я не станут силой тебя заставлять, — я в два шага приблизился к малышке и скалой навис над ней, прикрывая спиной от холодного ветра. — Ты можешь идти домой, — злость на себя и бессилие вылились в колкие слова. — Я не держу, — стараясь не показать своих чувств, говорил высокомерно и зло. 

— Я ведь обещала, — Меланья смотрела испуганно и с надеждой. — И мне нужен мой дневник! Потерплю твоё общество, — голос девушки был неуверенным. 

— Не нужно меня терпеть! — вскипел я, хватая Меланью за хрупкие плечи и чуть встряхивая. — Возьми свой чёртов дневник и иди домой. — Не стоило мне всё это затевать, — я в отчаянье взъерошил свои волосы рукой. — Я видно что-то перепутал… Что-то понял не так… Наивно решил, что могу… — Я на миг прикрыл глаза и сжал челюсти, чтобы взять под контроль свои чувства, которые накрывали меня лавиной. 

Я понял, что моя затея была абсолютно глупой и пустой. Что я ей могу дать? Я ей даже букет цветов купить не могу, нарвал жалкий букетик ромашек в лесу. 

А она заслуживает только лучшее. 

Самое лучшее. 

С горькой улыбкой вспомнил книгу сказок, которую я как-то нашёл на крыше своего заброшенного дома. 

Дома, который я смог купить на накопленные мною деньги у пожилой пары, которая уезжала в долгое путешествие, чтобы провести свои последние дни вместе. 

Они отнеслись ко мне с теплотой и хотели отдать дом даром, но я не привык, чтобы мне что-то давалось легко. 

Привык идти напролом, выгрызая себе место в этой грёбанной жизни.