Если бы кто-то мог увидеть то, что творилось в машине и вне нее, то такому случайному наблюдателю представилось бы необычайно странное зрелище. Две полицейские машины, раздирая воздух пронзительным звуком сирены, на полной скорости гнались за третьей, паля по ней из винтовок боевыми патронами. А в преследуемой машине творилось нечто невообразимое. В салоне сверкала яркая иллюминация, на экране сменялись сцены бурной любви, а трое мужчин тискали разлегшуюся поперек двух передних сидений девушку. И вся эта феерия сопровождалась одновременно звуками томной мелодии с возбужденными страстными стонами и агрессивной рок-музыки.

– Что они к нам привязались? – задумчиво произнесла Мона, по-прежнему глядя в окно и не подозревая, как в этот момент «развлекаются» мужчины. – Неужели они не понимают, что мы вернем им машину? Только чуть позже. Правда, Джорджи?

Она обернулась и обомлела. Трое мужчин, включая ее любимого Джорджи, забыв про преследователей, тискали стонущую от удовольствия красавицу-инопланетянку. Представшую перед ее глазами картину Мона приняла на полном серьезе.

– Вы что, с ума все посходили? Нашли время! Прекратите сейчас же!

Мона схватила Джорджа за рубашку и оттянула его на себя. Лицо у парня выглядело виноватым. Оправдываться было бесполезно. Досталось и кукле.

– А ты чего разлеглась?

Лью-Си взглянула на Мону, не понимая, что она сделала не так, но приказу подчинилась и приняла вертикальное положение.

Возникла неловкая пауза.

После короткого анализа ситуации Лью-Си решила, что нашла причину недовольства Моны. Она с пониманием улыбнулась конкурентке и игриво ей подмигнула. Для полной ясности жестом предложила Моне поменяться местами. Инопланетной резиновой девушке было не чуждо такое понятие, как женская солидарность. Хочется получить удовольствие? Пожалуйста! Я не гордая, могу и уступить.       Мона посчитала бессмысленным разъяснять что-либо девушке, созданной исключительно для интимных удовольствий мужчин, и только безнадежно махнула рукой.

Затянувшееся молчание нарушил сержант.

– Сейчас все исправим.

Он попробовал пару вариаций на панели управления, надеясь, что секс-игрушка наконец вернется туда, откуда появилась. Его ожидания оправдались лишь частично. Мигание яркой иллюминации прекратилось, смолкла томная музыка, исчез и экран с порнофильмом. Но кресло под Митчем вдруг разъехалось в стороны и превратилось в унитаз, а из-под панели, не дожидаясь своего времени, выскочил игрушечный клоун с рулончиком туалетной бумаги в руке. Весело поздравил обалдевшего журналиста с облегчением и протянул ему бумагу. Митч в замешательстве взял ее и растерянно повертел в руках. Потом перевел взгляд на ухмыляющегося Скотта и выбросил рулон в окно.

– Вы закончили? – спросила его Лью-Си. Митч машинально кивнул. – О-кей. Будьте добры, приподнимитесь. – Лью-Си нажала на знакомую ей кнопку.

Клоун исчез, послышался звук слива воды. Две половинки переднего сиденья съехались.

– Ай! – вскрикнул корреспондент.

К совету резиновой девушки надо было прислушаться. Потирая прищемленную пятую точку, Митч откинулся на спинку кресла, которое приняло свой прежний вид. Вода, обильно вытекшая из-под днища машины, смочила землю так, что один из гнавшихся за землянами полицейских автомобилей занесло на раскисшей земле. От резкого виража фликер с изображением ящерицы повалился набок, затем несколько раз перевернулся и после всех кульбитов остановился, удачно встав на колеса.

– Митч, не подскажешь, что ты такого вчера ел? – не замедлил подколоть друга Джордж.

В зеркало заднего вида Скотт заметил, что преследователей поубавилось, и довольно усмехнулся. Машина с землянами, наконец, выехала на шоссе. Следующее нажатие на кнопки оказалось удачным – с огромной скоростью машина рванула вперед.

– Порядок! – сказал сержант. – Теперь точно оторвемся.

Однако его слова оказались несколько самонадеянными. На шоссе вылетела вторая машина преследователей и тоже прибавила в скорости. Дистанция между двумя машинами не сокращалась, но и не увеличивалась. Флики в отставшем на бездорожье автомобиле, вновь завели двигатель и включились в погоню. Скотт посмотрел в зеркало заднего вида.