Как приехали, Стоян отправился с письмом Баюна в царский терем, а Дашку, в смысле Данилу оставил у крыльца. Там и подошли к рынде отроки, которые царю Бажену служат. И как водится, оказался среди них наглый да сильный. Боярский сын Михаил верховодил среди рынд, такие сразу чуют, кто их боится, и когда Стоян попросил рынду его позвать, Дашку уже толкнули в сугроб, да и насмехались над слабаком, который сдачи дать не может, да в снегу так позорно завяз. Княжич едва сдержался, чтобы не раскидать наглецов, ведь обычно в обиды своих мальчишек-оруженосцев князья не вникают. Зато вник молодой царь. Злобный хохот он услыхал, и так хорошо помнил, как над ним самим смеялись, что рассердился очень. – Кто посмел над слугой моего личного гостя надсмехаться? – очень грозно допытывался Бажен. А царица Анна вдруг внимательно присмотрелась к неловкому рынде, который жался за спиной заезжего княжича. Присмотрелась, да и приказала выделить ему отдельную каморку, в виде извинений за понесенную обиду. И уж точно увидела, с каким облегчением вздохнул отрок. Да вот только отрок ли? Каморка оказалась неожиданно хорошей светлицей, и Дарья от облегчения закружилась по чистому светлому полу, да и не заметила, что дверь открылась, а на пороге стоит молодая царица и улыбается. – Не ошиблась я, значит.

– Ой! – Дашка моментально отступила в угол и там застыла.

– Не бойся. Только скажи, а сам-то княжич знает кто ты? А то, мужчины они такие ненаблюдательные… – рассмеялась Анна.

Дашка только закивала перепугано.

– А, ну так и ладно. Раз письмо такое с вами, значит, так и надо. Не волнуйся, я ничего никому не скажу, а если что понадобиться, приходи, постараюсь помочь. И двери запирай, – Анна улыбнулась гостье и вышла.

Жизнь потихоньку налаживалась. Стоян много времени проводил с царем Баженом. Они понравились друг другу, сдружились, и то охотились, то коней выезжали забавы ради, то с соколами развлекались. А вот рынде Даниле приходилось гораздо сложнее! Боярский сын Михаил никак не мог простить новенькому неуклюжему и слабому отроку, что из-за него его ругали, да наказали! А того напротив, ещё и отличили – светлица отдельная ему, надо же! И то и дело Данила то падал из-за подножки, то снежок прилетал внезапно, то просто в тёмном углу его толкали. Бедная Дашка совсем не знала, как ей быть, пока Стоян, который однажды по поводу метели никуда не поехал, а остался в тереме, не заметил в окне, как падает со всего маху его рында носом в снег, а обидчик-то тот же самый! Миха так и не понял, откуда княжий кулак в него прилетел. Зато пару дней вставать ему было трудно, больно и тоскливо.

– Увижу еще раз, что подходишь к моему рынде – убью! Понял? – Стоян бы плечистым, высоким и отлично обученным воинской науке. Угрозу жизни представлял очень приличную! – Понял? – он попросту оторвал Миху за шиворот от утоптанного снега и тряс в воздухе, как нашкодившего щенка.

– Ддддааа, – у Михи даже такое коротенькое слово получилось с трудом.

– Пшел отсюда! – Миху унесло в сугроб и даже подняться сам незадачливый обидчик сразу не смог.

– А ты… – Стоян повернулся к перепуганному Даниле-Даше. – Пошли!

Приволок её в её же светлицу, запер дверь и грозно уточнил: – И часто ты так летала?

– Ннннет, – соврала Дашка.

– А почему тогда синяки на запястьях? Ты что? Сказать не могла? То есть не мог? – cердился Стоян.

– Да ты же занят, – совсем понурился его рында.

– Эх ты! – Стоян и не ожидал, что его так заденут синие пятна на тонких руках. До красных кругов в глазах озверел! Чуть не прибил того сопляка! Едва сдержался! А она тут стоит и тянет, что мол он занят. Так ведь и действительно… Он же почти рынду своего не видит. – Так, ладно. Завтра поедем с тобой коней прогулять, а то ты все забудешь, чему я тебя учил.

Но как раз на следующий день царь пригласил княжича на охоту, и так они удачно поохотились, что решил Бажен пир устроить.

Ах, как Дашка любила пиры! У её батюшки бывало, что после обильных кушаний, разрешали и пляски начинать. А Дашка, кажется, даже во сне плясать была готова! Да только княжне не пристало абы с кем! Вот и приходилось чинно-благородно сидеть, да завидовать белой завистью подружкам-боярышням. Даже когда батюшка уговор со Стояном подписал, всего-то пару раз удалось Дашке пройтись в танце! И всё! Стоян обыкновенно был как рыба мороженная. Безразличный да хмурый. Часто даже и не смотрел в её сторону. Сейчас и то лучше. Ах, если бы ей одеться в её одежды, да уборы! Может, и глянул бы он на неё по-другому!

– И одеться-то можно. Жар-Птица ведь сказала, как пёрышком мой настоящий вид вернуть. Да только боязно. А ну как Кащей найдёт? – понурилась Дарья, села на лавке и решила, что никуда-никуда сегодня из светлицы не выйдет! И не вышла бы, но прислала за ней молодая царица.

– Эй, ты! Рында Данила! Тебя царица зовёт! – прокричала из-за двери задорная девчонка-чернавка. – Иди скорее!

Пришлось идти. А царица по какой-то надобности всех услала, встала, да и обошла вокруг странной девушки, что в отрока-рынду вырядилась. – Ты ведь не простого рода-племени. Правда?