— Чем? — вяло поинтересовался мало что понимавший в происходящем Нанда.

Мира одарила своего непутевого, на ее субъективный взгляд, братца презрительной улыбкой.

— Это маяк, но не жучок. Подслушивать он не позволяет.

— И что?

— А то. Они могут установить твое местоположение, но не могут подслушать наши разговоры. И уж тем более не могут дистанционно — я на это надеюсь — копаться в наших терминалах и коммуникаторах.

— Что? И так можно? — поинтересовался парень. В глазах Миры прочел после этого много чего интересного: то, что его считают идиотом клиническим, а не простым, например.

Нанда с интересом переводил взгляд с лица сестры на крошечный предмет в ее пальцах. Девушка сейчас, по всей видимости, больше на него не злилась: ее лицо пылало, а взгляд горел любопытством и восторгом. Чем была вызвана такая реакция, сложно судить. То ли тем, что она впервые столкнулась с такой дорогой аппаратурой вживую, то ли тем, что так много знает и спешит этим поделиться с безграмотным в техническом плане братцем. Может быть, конечно, что ей просто доставила удовольствие возможность подобным образом уесть Нанду. Или, кто ее теперь знает, она так восторгается тем фактом, что на нее обратили пристальное внимание столь влиятельные фигуры, как Крэг и Лон. В последнем случае, если именно оказался бы верным, уже ее следовало бы именовать идиоткой, а то и как похлеще.

Вдруг Миру озарила еще одна догадка. Как и многие предыдущие, из серии неприятных.

— Ох, ты ж, мать моя женщина, — прошептала она, поднимая испуганные глаза на Нанду. Теперь она стала больше похожа на ту, кем, по сути, и являлась — молодую девушку, решившую поиграть во взрослые игры, попутно разбив любимую хозяйскую вазу и жутко этим обескураженную.

Мира проглотила возникший в горле тугой ком. Хотя это была обычная слюна, она почему-то показалась девушке внезапно горькой и противной, и никак не желала проходить по пищеводу. Она снова схватила Нанду за руку и потащила к своему укрытию, в котором обитала последние три месяца.

— Ты представить себе не можешь, что это значит, — говорила она, увлекая брата за собой. Тот был растерян и покорно следовал, ожидая, когда девушка разъяснит ему причины своей столь бурной реакции. — Я смутно представляю, как может работать человек Лона. Но, скорее всего, раз он не может слушать нас, то постоянно должен находиться в предельной близости к объекту слежки. То есть…

Мира повернула в сторону, срезая путь через темный проулок, из которого плыл ужасающий запах, а по углам что-то копошилось. Разглядеть, что именно, было довольно сложно, а Нанда особых усилий и не прикладывал: он не мог бы назвать себя брезгливым, но были определенные пределы и у его терпимости в этом плане.

— То есть этот человек, если только он один, должен был крутиться около тебя. Черт! — вскрикнув, девушка остановилась.

Нанда покорно замер в ожидании, что еще ему вывалит на голову его взбалмошная сестрица. Девушка повернулась. В глазах ее полыхала неподдельная ярость. Парень не успел ничего заметить, как его щеку ожгло горячей волной боли. В уголке губ, кажется, выступила кровь. Он схватился за место, куда угодила пощечина, и растерянно уставился на Миру.

— Ты привел их ко мне, скотина! — постаралась крикнуть она, но из-за клокочущей в груди злости, выдавила лишь более-менее членораздельный сип. — Такого я не ожидала. Ты же сдал меня, гнида.

Всхлипнув, Мира схватилась за голову. Голова казалась пустой, глаза предательски щипало. Она лишь прошептала:

— Как ты мог? Ты же мой брат…

И не в силах больше сдерживаться, заплакала.

Нанда на несколько секунд ошарашенно замер, стараясь понять, что именно сказала ему сестра. Щеку жгло так, будто по ней провели наждаком. Он еще раз потрогал ее рукой, словно все еще не в силах поверить, что Мира только что отвесила ему пощечину.

Медленно моргая, Шоу разматывал клубок мыслей, которые бродили у него в голове. По всему выходило, что Мира права. Что он, Нанда Шоу, привел за собой хвост, который следил за ним по приказанию Лона. Получается, что он действительно подставил родную сестру.