* * *

Берг стоял перед металлической дверью, над которой горела надпись: «не входить», и не знал, что ему дальше делать.

Военные врачи корабля встретили их, готовые мгновенно забрать пострадавших. Оливера тут же уложили на носилки и увезли в операционную. Берга ноги понесли за ним, но его схватили за локоть и заставили объяснять, что не так с Карин.

Он сказал, что мог, а потом наблюдал, как помогают Карин. Какие-то тонкие провода уходили от выдранной плиты внутрь черепа, ножом он задел кость, да и часть сломанной пластины все еще виднелась в глубине раны. Усыпленную препаратами Карин тоже увезли в операционную, а он пошел следом, замер у этой двери и стоял, глядя на красную надпись.

– Берг Дауман? – окликнула его девушка в форме – была она медиком или просто какой-то военной, Берг не соображал. Он не смотрел ни на погоны, ни в глаза. Взглянул на нее, как на какую-то тень, кивнул и отвернулся.

– Идемте со мной, вам тоже надо пройти обследование, – сказала она.

– Не надо, я в порядке, – сказал Берг, боясь отойти от этой двери.

– Вам сообщат, когда операция у Маер закончится, – будто читая его мысли, сообщила девушка.

– А операция Финрера? – почти испуганно спросил Берг. Он вдруг подумал, что Оливер мог умереть, а ему ничего и не сказали, потому что это вроде как его и не касается, потому он сразу добавил: – Оливер – мой друг.

– И о нем тоже сообщат, – терпеливо сказала девушка. – Идемте.

Она тронула Берга за локоть, и он подчинился, следуя за ней, сделал два шага и сам вдруг заговорил озарено:

– Мне надо написать рапорт.

– Какой рапорт? – удивилась девушка, видимо, подобных указаний она не получала.

– На увольнение, – с нервной улыбкой ответил ей Берг.

– Не торопитесь, вам стоит обдумать все, прежде чем…

– Мне не о чем думать, – перебил ее Берг. – Я свое отлетал.

Он сказал это легко и уверенно, улыбнулся, а по щекам у него поползли слезы, потому что для него все действительно закончилось. Он больше не хотел летать, не хотел быть патрульным, не имел причин для сомнений и точно знал, что он остался человеком, хоть Пекло и заставило его убивать.