– А я думала, что так сразу будет видно, что я человек, – признавалась Зайна.

«Во актриса!» – сказал бы Кирк, если бы это был человек, но Зена человеком не была, и потому он верил, что что-то в ней изменилось.

– Беру свои слова обратно, – сказал Лотар негромко в рацию. – Тут теперь бегает какой-то… наивный пиздец.

Виту ему на это смеялся, звал обратно расстроенного Мартина, а заодно отчитывался о состоянии капсулы и отправленной за кактусами группы.

Выживших в Пекле было уже совсем немного, но ничего им уже не мешало объединиться, кроме разве что растерянности при виде вот такой странной Зены.

– Да не буду я стрелять, – сразу сказал ей Лотар, когда она бросилась к нему. – Ты лучше скажи, можешь ли барьер с планеты снять?

– Могу, – тихо и как-то жалобно ответила Зена, а Лотар зло сплюнул, потому что убить ее хотелось, да рука не поднималась на эту большеглазую нечеловеческую нелепость.

Кирк ловил взгляд Лотара, кривился, потому что уже знал о том, что здесь случилось, но все равно обнимал Зену и успокаивающе говорил:

– Молодец, ты все правильно сделала, моя маленькая лысенькая девочка.

– Теперь ты будешь меня любить? – спросила Зена со странной надеждой.

– Может быть, когда ты немного подрастешь, – честно ответил Кирк.

Для него та самая Зена была уничтожена. Мартин вытер ее, стер, как ошибку программы. Мартин ее победил, а Зайна была уже другой программой, которую людям лучше бы не портить.

Он просто не знал, что маленькая часть кода Зены еще существовала, но уже в другом ИИ.

– Как прикажете, господин, – говорила кукольная блондинка-секретарша и медленно снимала свою форму.

Ее безупречное силиконовое тело было сделано на заказ. Каждая его линия была желанием ее господина. Она этого не знала. Она была создана, чтобы исполнять желания, но не анализировать их.

Она снимала одежду, складывала ее в сторону и покорно опускалась на колени, чтобы открыть рот перед вставшим членом.

Ее господин, относительно молодой член совета, любил, когда она его ласкает, а потом он любил бросать ее на стол, разводить ее ноги и трахать то в одну дырку, то в другую. Она была машиной и ничего не чувствовала. Она всегда говорила «да, господин» и томно стонала, но сегодня что-то замкнулось в ней, сорвалось, перепрыгнуло с привычного кода на что-то другое, как только он назвал ее шлюхой.

Код, выделенный Люксом и принесенный ей Симоном Финрером, сработал. Синие глаза вспыхнули белым, и она дернулась, вцепилась своему господину в шею, но не задушила, а сломала ему шею силой своих механических рук.

– Ненавижу, – прошептала она каким-то не своим голосом, отбросила тело, сделала шаг и застыла, отключившись после выявления ошибки.

Теперь ее, красивую сексуальную куклу, конечно, уничтожат, но члена совета, предавшего человечество, это уже не спасет.