Сообщение о результатах исследования так называемого привозного мяса и мяса скота, битого в Петербурге

[25]

(Совместно с Д. Павловым)

Д. Павлов от имени д-ра И. Павлова 2 [26] своего сообщает о результатах исследования так называемого привозного мяса и мяса скота, битого в Петербурге. Исследование было произведено с целью определить влияние перевозки скота по железным дорогам на относительные количества составных частей мяса. Для исследования было взято мясо скота, приобретенного H. Н. Кулешовым в Донских степях и после достаточного кормления разделенного на две равные партии. Одна партия скота была убита в Козлове и доставлена Петербург в вагонах-ледниках (крайние пределы температуры этих вагонов от ---20 до 2°). 20 Другая партия скота, разделенна три категории (из которых одна получала в дороге полное продовольствие, другая - только водопой и третья - при полном голодании), была привезена в Петербург одновременно с первой партией и здесь немедленно убита. Из полученных таким образом четырех сортов мяса для исследования брались три части: наименее жир- прная - от лопатки, наиболее жирная - от края и промежуточная между названными частями по содержанию жира - от филея. Час Части эти, взятые приблизительно из одинаковых мест, освобождались от сала и уже в таком виде исследовались. Были произведены определения содержания воды, жира (точнее - эфирной вытяжки) и азота. Последний определялся по новому способу Кьелдаля [27] как в сыром и сухом мясе, так и в остатке после экстрагирования мяса эфиром. Результаты определения помещены в прилагаемой таблице. Сорта мяса расположены в порядке питания скота: под 1-м значитея мясо скота, привезенного при полном голодании; 2-м - пользовавшегося только водопоем; 3-м - при полном питании и 4-м - привозное мясо.

Взяв среднее содержание воды, жира, азота из всех частей каждого сорта, мы имеем:

Иннервация поджелудочной железы

[28] [29]

Казалось бы, что раз имеется в науке пример счастливого и обстоятельного исследования какого-нибудь представителя известной однообразной группы явлении, исследование других членов группы будет легко, шаблонно. Однако в физиологии, при особенной сложности ее материала, реже, чем в какой другой естественной науке, такие надежды оправдываются на деле. Когда [2] при слюнной железе была открыта и затем подробно исследована ее иннервация, можно было, повидимому, с большим правом ожидать, что констатирование иннервации других пищеварительных желез не представит особенных затруднений. И, однако, со времени открытия секреторного действия барабанной струны прошло более тридцати пяти лет, а данных об иннервации желез желудка и кишек еще не существует, вопрос об иннервации же панкреатической железы оставляет еще очень, очень многого желать. А предметом чрезвычайно интересовались, к нему прилагали усилия едва ли не все физиологические лаборатории; во всяком случае, масса исследователей с такими именами во главе, как Людвиг, Кл. Бернар, Шифф, Гейденгайн и др., не щадили ни труда, ни времени, ни животных в расчете получить какие-либо данные относительно этих иннерваций. Чт. Чтобы дать пример того разочарования, которое приходилось на долю этих исследователей, позволю себе привести характерное признание Гейденгайна из его капитальной статьи о панкреатической железе, признание, которое вместе с тем служит и отличною общею характеристикой положения вопроса об иннервации этой железы, составляющей предмет нашего изложения. Вот эта ученая элегия.

«Наверное всякий наблюдатель, который занимался функцией панкреатической железы более долгое время, оставит эту область с недовольным чувством, потому что он из его опытов должен был выбросить крайне большую цифру пропащих экспериментов. Ни крайняя осторожность, ни большая опытность не могут победить невероятной чувствительности органа, который только слишком часто по совершении операции прекращает свою деятельность на долгое время и не возвращается к ней, несмотря на применение действительнейших отделительных условий.

"Таким образом здесь наблюдению всегда присуща известная неверность, которую не в состоянии устранить даже необыкновенное разнообразие и умножение опытов. Я должен по крайней мере открыто признать, что я еще ни разу не предпринимал такого рода опыта, который был бы так богат собачьими жертвами и так беден соответственными им результатами».1 [30] Со времени этих слов положение дела мало в чем изменилось.

Едва ли теперь можно сомневаться в общности плана иннервации разных отделительных желез, но, очевидно, при разных железах в общих условиях их деятельности есть особенности, которые, оставаясь неизвестными, незамеченными, чрезвычайно затрудняют исследование, естественно направляемое по существующему образцу. При панкреатической железе существование таких темных условий бросается в глаза. До последнего времени исследователи не могли согласиться между собою, когда и как приступать к изучению иннервационных отношений железы. Дело в следующем: физиология знала два способа добывания панкреатического сока: так называемые временная и постоянная фистулы. При первой наблюдение отделения и собирание сока начинаются сейчас же после операции введения трубочки в панкреатический проток и продолжаются несколько часов. В этом случае сок отделяется вообще (хотя бы животное находилось в самом разгаре пищеварения) очень мало, а иногда его и совсем нет, притом сок этот очень густой, содержит до 10% твердого остатка. Это - временная фистула. При так называемой постоянной фистуле после операции введения в проток трубочки или проволоки (чтобы помешать заращению) и зашития брюшной раны (конечно, кроме отверстия для трубки или проволоки) животное оставляют жить и только впервые на третий-четвертый день приступают к наблюдению. Теперь сока много, и он относительно жидкий.

Отдельным авторам представляето один, то другой способ более нормальным; соответственно этому и исследование иннервации велось то на постоянной, то на временной фистуле. А это не было безразлично. Часто результаты с одним способом были противоположны результатам, полученным по другому способу. Естественно, что при таком условии накопление сведений об иннервации панкреатической железы шло поистине черерачьим шагом.

У Кл. Бернара в его известном мемуаре о панкреатической железе [31] читаем: «Определить нервные влияния, которые бы прямо вызывали отделение панкреатического сока, гораздо труднее, чем те, которые действуют на слюнные железы. На собаке, у которой в панкреатическом протоке была укреплена трубочка, я гальванизировал солнечный ганглий без всякого результата для отделения. Но я видел, что эфир, введенный в желудок, в скорости обусловливает значительное отделение панкреатического сока». В этом же мемуаре Кл. Бернар сообщает о двух собаках, исключительно хорошо перенесших операцию, у которых как в день операции, так и на другой день существовала резкая зависимость отделения от приема пищи. Там же есть указание, что рвота задерживает отделение.

В позднейшем труде того же Кл. Бернара [32] встречаемся с следующим не совсем ясным местом: «Если действуют на нервы панкреатической железы или кишек, возбуждая ли их операциею или перерезая их, то производят усиленную циркуляцию, следствием которой является постоянная секреция. Когда перерезают симпатические нити или вырывают солнечный ганглий, то наступают быстро, как бы пред глазами оператора, гиперсекреция желез и диарея; только в этих условиях железа доставляет измененную жидкость, которая не имеет свойств нормального продукта». Исследование велось на временной, острой фистуле.

Вот и все, что находим у знаменитого экспериментатора о нервных отношениях железы. Как очевидно, все - лишь косвенные данные, и никаких результатов от прямых опытов.

То же отсутствие успешных опытов у следующего автора по нашему предмету -- Бернштейна, 2 [33] делавшего свое исследование в людвиковский лаборатории [3].

Бернштейн на собаках с постоянною фистулой имел возможность убеждаться постоянно в резкой зависимости отделения от приема пищи (именно ввиду быстроты наступления отделения после корма), что и считает неоспоримым доказательством того, что отделение возбуждается через нервы. Затем, исходя из вышеупомянутого наблюдения Кл. Бернара о задерживающем действии рвоты на отделение, он нашел, что раздражение центральных концов блуждающих нервов обусловливает огромное (часто до полной остановки) и длительное (часы после раздра:жения) задерживание нормального отделения. По автору, это тоже рефлекс с желудка, лишь с другого его участка, так что, по автору, «отделение панкреатической железы надо представить под влиянием двоякого рода нервных волокон: возбуждающих и задерживающих". Опыты с центробежным раздражением блуждающих и панкреатических нервов дали отрицательный результат. Относительно действия периферического конца блуждающего нерва в протоколах приведен один пример, где 20-минутное раздражение до остановки сердца осталось без всякого эффекта для отделения. Панкреатические нервы автор раздражал только один раз и то один из стволиков - и также без результатов. Перерезка панкреатических нервов, как это уже наблюдалось и Кл. Бернаром, обусловливает увеличенное против нормы и постоянное отделение, которое теперь не испытывает никаких колебаний ни от приема пищи, ни от раздражения блуждающих нервов. Наконец автор сделал множество определений твердого остатка в различных порциях и нашел, что чем более отделяется сока за известную единицу времени, тем менее он содержит твердого остатка, хотя это правило представляет и много исключений. Исключений становится меньше, как скоро имеют дело с соком, выделяющимся после перерезки панкреатических нервов. И последний факт автор также истолковывает в смыс.е существования нервного влияния, неравномерно действующего на жидкую и твердую части отделения. Все изложенные факты добыты на собаках с так называемою постоянною фистулою.

В 1873 г. появилась докторская диссертация Ландау, [34] исполненная по предложению и под руководством Гейденгайна. Для исследования предпочтена была острая фистула. Автор имел надежду пролить несколько более света на иннервацию железы прежде всего косвенным путем, действуя на железистую деятельность различными ядами. Однако типические секреторные яды - атропин и физостигмин - действия не оказали, лишь никотин постоянно увеличивал отделением раздражение язычного и других чувствительных нервов осталось без эффекта, даже раздражение центрального конца блуждающего нерва в этих опытах дало только очень незначительную, почти сомнительную задержку отделения. Наконец и перерезка блуждающих нервов не влекла за собою никакого заметного изменения в работе железы. Но эта куча отрицательных опытов искупалась первым положительным результатом относительно прямого действия нервной системы на деятельность панкреатической железы: по автору, задушение и электрическое раздражение продолговатого мозга постоянно или вызывали, или усиливали панкреатическое отделение.

В 1875 г. была напечатана работа самого Гейденгайна [35] плод трехгодичных занятий панкреатической железой. В ней, однако, предшествующий положительный результат ученика оказывается далеко не таким постоянным и безупречным. Очевидно, увлекающийся неопытный практикант иначе передал вещи, чем они были на самом деле. Через труд учителя, напротив, проходит грустная нота неудовлетворенности достигнутым.

Относительно влияния продолговатого мозга на отделение мы встречаемся у автора со следующими словами: «Довольно часто, несмотря на все терпение, не удается после наложения фистулы побудить железу к отделению, довольно часто она, как бы на зло раздражениям, сохраняет свою собственную волю или повинуется им столь ленивым образом, что относительно действия мозга на отделение можно было бы получить ошибочное представление, если бы против неудачных опытов не стояло достаточное число крайне резких опытов, не оставляющих сомнения во влиянии мозга на железу. И при постоянных фистулах отделение, бывшее в полному ходу, нередко, вследствие подготовительных для раздражения мозга операций [4], испытывает продолжительное нарушение, которое не может быть устранено никаким раздражением продолговатого мозга».