— Я слышала, вы хотите отправить Натэллу в Трию, — во время одного такого визита из мужской части охотничьего поезда в женскую поинтересовалась королева. — Пожалейте бедняжку, не обрекайте её на скуку!

— Помилуйте, ваше величество, чтобы в Трие — и скука? Летом? По-моему, туда переезжает весь двор.

Министр покосился на дочь: не она ли попросила поговорить? Но нет, лгать Натэлла не умела, а на лице не было ни надежды, ни нетерпения. Значит, инициатива исходила от её величества.

— Видимо, мне тоже нужно переехать к морю, чтобы бедняжке не пришлось хандрить, — рассмеялась королева. — Этот год выдался таким сумбурным, я действительно не успела отдохнуть. Люблю Трию. А вы?

— Боюсь, я равнодушен к красотам природы.

— И поэтому у вас в кабинете висит морской пейзаж? Арлан, не надо пытаться казаться угрюмее, чем вы есть.

Герцог пожал плечами и неохотно признался: да, некоторые вещи ему нравятся, но, увы, он не способен разделить поэтических восторгов.

— Неправда-неправда! — захлопала в ладоши её величество, на пару минут превратившись в непоседливого ребёнка. — Я всё помню. Прежде, Натэлла, устраивались чудесные вечера. Я тогда только приехала в Тордехеш и слышала, как ваш отец декламировал стихи.

— Дурные, заметьте, — смутившись, покачал головой герцог и невольно улыбнулся, вспомнив прежние забавы. Устраивали их, к слову, ради невесты его величества.

— Но стихи! Может, — королева улыбнулась, — вы даже что-нибудь вспомните. Это развесило бы Натэллу.

— Вряд ли мою дочь способен развеселить чужой позор, — тактично отказался от сомнительного занятия министр. Он выглядел бы смешно, уподобившись юноше. — Пусть лучше стихи посвящают ей и читают те, кто умеет.

На этом тему стихов замяли. Герцог откланялся и вновь уехал в голову растянувшейся колонны всадников и повозок.

Охота задалась. Загонщики подняли пару оленей, и теперь мужчины соревновались в мастерстве наездников, стремясь первыми вонзить в зверя кинжал. Любая магия запрещалась, только дротики, стрелы, болты, копья, кинжалы.

Собачий лай гулким эхом раздавался то справа, то слева. Казалось, весь лес полнился криками, свистом и вздохами разочарования, когда олень уходил из-под носа.

Дамы тоже принимали участие в забаве, однако большинство, быстро утомившись, предпочло вернуться в походный лагерь, где слуги уже разбили палатки и расставили подносы с закусками. Но некоторые, в том числе её величество, не сдавались.

Королева давно не чувствовала такого воодушевления и радовалась, что не поддалась уговорам фрейлин и рискнула облачиться в столь смелый костюм. До неё его носили лишь магини. Здесь, вдали от досужих глаз, её величество и вовсе позволила себя отстегнуть юбку, чтобы ничто не стесняло движений и не цеплялось за ветки. Если б могла, королева перебралась мужское седло, но правила приличия предписывали дворянкам ездить только в дамском. Впрочем, её величество прекрасно держалась в любом седле.

Лагерь оставался всё дальше, олень уносил охотников в чащобу. Ряды их постепенно редели. Многие сдавались и поворачивали обратно. Оставшиеся же рассеялись по лесу.

Королева досадовала на лошадь: из-за неповоротливости этого создания она упустила собак. Теперь неизвестно, в какую сторону ехать. Безусловно, можно было вернуться в лагерь, но её величество охватил азарт погони. Выехав на просеку, она прислушалась и пустила лошадь в галоп. Если королева не ошиблась, собаки повернули к северу, значит, их пути скоро пересекутся, нужно поспешить.

Нахлёстывая взмыленную кобылу, её величество краем глаза заметила среди деревьев знакомую куртку. Что ж, вдвоём легче преследовать зверя.

— Ну, куда они поскакали, Арлан? Гонят к оврагу, да? — выпалила королева, примеривая бег лошади к движениям коня герцога.