— Даже убьёшь? — не веря, поднял бровь Малис.

Гоэта кивнула. Куда деваться, выбора нет.

Некромант удовлетворённо крякнул и отодвинул тарелки. Их место тут же заняли глиняные кружки и тёмная посудина со спиртным. Малис сказал, это настойка, и, хихикнув, добавил: «На волчьей ягоде». Эллина решила: пошутил. Какой прок её травить, драгоценности некромант и так получит, а другой ценности гоэта не представляла. Настойка действительно оказалась неядовитой, полынной. Домашняя, она совсем другая, даже пьётся иначе. Эллина и не заметила, как осушил вторую кружку.

— Побрякушки, — напомнил некромант, и гоэта поспешила отдать ему мешочек.

Пару минут Малис пристально изучал камни, проверял, настоящие ли, а потом кивнул:

— Хороший задаток. Если просто вытащить, хватит, а вот за оживление, убийства и прочее придётся доплатить. Полагаю, сделает это господин соэр.

По губам некроманта скользнула язвительная усмешка. Он предвкушал унижение вечного противника. Малис с удовольствием бы посмотрел, как тот вновь станет унижаться, но на этот раз перед королём. Некромант собирался выхлопотать себе «белый допуск» — свободу от инквизиции.

— Да, вот ещё что, — Малис собирался прояснить последние условия сделки, — ты заказчица или помощница? И верность своему крепко хранишь?

— Для дела получишь, — пообещала Эллина, сообразив, на что он намекает.

Всё лучше, чем кто-то пострадает. Да и сдержать Малиса гоэта сумеет, вовремя почувствует энергетический крен, уберёт излишки. Говорить об этом Брагоньеру, разумеется, не следует: тот ревнив. Только отчего Малиса заинтересовали подробные детали? Раньше он справлялся сам, находил случайных женщин и… Дальше уж как повезёт, гоэта никогда не интересовалась подобными вещами, но дочка хозяина гостиницы под Трией точно осталась жива и, наверное, довольна, раз не пожаловалась.

— Малис, — Эллина подпёрла щеку рукой, — а почему я? Проституток нет?

— По носу инквизитора щёлкнуть хочется и тебя немножко порадовать. Жалко мне тебя, Линка, — вздохнул некромант и налил себе ещё настойки, — только поэтому и взялся. Так бы сдох Ольер ли Брагоньер и лучше, только порадуюсь. Но ты ж сама сунешься, а вот твоя жизнь меня волнует. Моя, вижу, взаимно.

— Малис, ты?.. — гоэту вдруг посетила безумная догадка. Может, у тёмных это именно так выглядит, а она по молодости не догадалась. — Словом, я тебе кто?

— Друг, Линка. А ещё девчонка, которая меня любила. Да-да, Лина, — Малис лукаво отсалютовал ей кружкой, — я всё прекрасно понимал. Так трогательно и мило. И о походе к ведьме знаю. Но тут уж твой выбор. Как показало время, удачный.

Эллина поперхнулась и испуганно взмолилась:

— Не говори ему, он не поймёт!

— Мстить мне тебе не за что, расслабься. Или решила, будто шантажировать стану? Мне ваша любовь не мешает, наоборот, порадуюсь, если мыкаться перестанешь.

Малис рассмеялся и погладил её по руке.

— Линка, дружба, она лучше. Поэтому забудь, я ничего не знаю. Пей спокойно, а потом поглядим, куда занесло Ольера ли Брагоньера.

— Учти, — некромант тут же стал серьёзным, — делаю только ради тебя. И если моей жизни будет угрожать опасность, прости, выберу себя. Предупреждаю сразу. Драгоценности заберу все, об услуге поговорю после с инквизитором. Ты же возьмёшь с него клятву, что сделает всё, что пожелаю. Кровью.