– «Внимание! Внимание! Через три минуты климатическая установка будет перезапущена! Будьте осторожны, не прижимайтесь к генератору ветра! Внимание! Через три минуты климатическая установка будет перезапущена! Будьте осторожны, не прижимайтесь к генератору ветра!»

За века качество записи здорово испортилось, ведь когда-то голос наверняка был мелодичным. Теперь же он звучал хриплым клекотом, и слова Мышка разобрала лишь при повторе.

Напарники удивленно переглянулись.

– Климатическая установка? – недоверчиво протянула Мышка. – Это у них, оказывается, климат такой?

Место, куда они выпали из портала, и правда, никак не вязалось с понятием «климатическая установка» и больше всего напоминало огромный заброшенный подвал, состоящий из лабиринта коридоров, заваленных всяким ненужным хламом. Тусклые лампы через одну не горели, и что скрывалось от напарников в метрах пятидесяти уже сказать было трудно. Здесь пахло тухлыми яйцами, пылью и плесенью. Под низким потолком на ржавых креплениях висели трубы и тяжелые кабели. А еще здесь было довольно холодно.

Сокол, который в силу роста едва ли не касался этих самых труб, усмехнулся и качнул головой.

– Я думаю, что сообщение включается автоматически, и запись пережила срок действия климатической установки.

– Наверное, – Мышка неловко улыбнулась напарнику.

Когда они оказались здесь, ее немного отпустило. Мир Харо был слишком опасен, чтобы думать о любви. Однако, полностью избавиться от отчуждения никак не получалось.

Как же хорошо было раньше! Никакой двусмысленности, никакой ревности, никакой щемящей обреченности при мысли о предстоящей разлуке!

Мышка тяжело вздохнула и преобразовала платье в удобные полотняные штаны с карманами, черную футболку и джинсовый жилет. Вместо туфелек теперь на ее ногах красовались тяжелые армейские ботинки. Немного подумав, Мышка добавила на подошвы металлическое покрытие – пусть будет еще тяжелее, но зато она не проткнет ногу мусором, рассыпанным по полу. Волосы она заплела в косу, оставив их красными.

Сокол тоже «переоделся»: вместо элегантного костюма-тройки на нем появилась солдатская форма: защитного цвета штаны и наглухо застегнутая куртка. Волосы он укоротил до состояния «ежика», отчего его вид из устрашающего стал откровенно жутким.

И Мышка должна была признаться, что ей нравится эта жуть. Всегда нравилась.

Просто раньше она принимала это чувство за гордость.

– Зов почти не слышен, – заметил Сокол.

Мышка поежилась. У нее не было даже этого «почти». Если бы не возможность менять одежду и материализовать оружие, она бы подумала, что ее лишили последних способностей патрульного.

– Будет забавно, если наши подопечные окажутся в соседнем бункере, – неуклюже пошутила она.

– Рядом нет еще одного бункера, а сильно промахнуться мы не могли, – кажется, Сокол не оценил шутки. – Пошли уже. Сами они к нам не придут.

И они пошли вперед. По битому стеклу, обломкам пластика, фрагментам каких-то запчастей и металлической стружке.

Климат в мире Харо был своеобразный, чего уж там…