– А почему я лежу здесь? – спросила Мышка.

Напарник улыбнулся еще шире.

– Потому что ты сюда легла, – странным голосом ответил Сокол. Через пару мгновений она поняла, что он едва сдерживается от смеха.

Что значит: легла? Она ничего не помнит…

Мышка открыла рот и громко, четко и ни разу не повторившись в словах, выдала заковыристую фразу, в которой цензурными были разве что междометия. Напарник пришел от этой фразы восторг, заразительно расхохотавшись.

Вот только Мышке было совершенно не смешно. Вместо того, чтобы вспомнить один-единственный выпавший из памяти день, она потеряла еще один… вечер. И ладно бы просто забыла, но она… какого демона она притащилась сюда? В дом Сокола?

Рогабаль с абсентом, очевидно, плохо сочетаются… она всегда все помнила. Всегда.

– Хм… то есть я сюда пришла? – осторожно поинтересовалась Мышка у продолжавшего умирать со смеху напарника. – Надеюсь, не на бровях?

Сокол кашлянул, пытаясь задушить смех, и у него почти получилось. Но озорные огоньки веселья продолжали жить в его слепых глазах.

– Ты пришла на ногах, – с готовностью подтвердил и вновь хохотнул. – Заявилась сюда, сказала, что теперь будешь всегда охранять меня, чтобы больше никто не подстрелил, и легла спать.

Стало как-то совсем погано… но напарник не сердился! Он смотрел на нее с каким-то неописуемым восторгом, и от этого взгляда похмельной Мышке становилось не по себе.

– Прости меня, – прошептала она.

– За что? – поднял брови напарник. – Поверь, все это звучало очень мило… особенно, когда ты материализовала вместо пистолета дубинку и пыталась прицелиться из нее в воображаемого снайпера за окном.

Мышка застонала от стыда. Стало противно от самой себя.

– И я ведь тебя разбудила? Или нет? – на нее внезапно накатило чувство ревности… да-да, черт возьми, ревности! Почему-то мысль, о том, что она могла ему помешать принесла… удовлетворение… впрочем, все это быстро сменилось стыдом.

Ведь действительно: что если Сокол был не один? Что если он был с Голубкой? Или с кем-то еще, не важно! Представив себя на месте напарника в такой ситуации, Мышка окончательно сникла.

Теперь у нее остался только стыд.

– Я спал, – коротко ответил напарник.

Мышка вздохнула с облегчением, так и не понимая, что радует ее больше: то, что она никому не помешала или то, что некому было мешать.

– То есть, получается, я выгнала тебя с собственной кровати? – тягучие похмельные мысли ворочались в голове слишком медленно, и ей было стыдно еще и за свою тупость. – Как ты меня не убил?